— Тогда непонятно, зачем он мне дал своювизитку.

— Видимо, чтобы произвести впечатление,уговорить поехать к нему домой и затащить в постель.

— А он меня в постель не затаскивал. Мы с нимдо глубокой ночи проговорили. У меня была очень сильная душевная травма. Олегнапоил меня виски и уложил спать. Сам уехал около четырех часов утра. Я неслышала, как он уехал, потому что спала.

— Интимные стороны сегодняшней ночи не имеютотношения к делу. Это ваше сугубо личное. — Следователь вновь всмотрелся в моелицо и добавил: — Я прекрасно понимаю ваше моральное состояние. Но все же, есливы вспомните еще какую-либо информацию, то обязательно дайте нам знать.

Глядя на то, как фотографируют и осматриваюттруп, я закрыла глаза и подумала о том, как же мне хочется как можно быстрееунести ноги из этой квартиры. Когда меня наконец отпустили, предварительносообщив о том, что мне придется еще не раз пообщаться со следователем, я вышлана улицу, вдохнула полную грудь воздуха и сделала все возможное, чтобы неразрыдаться на глазах у проходящих мимо меня людей.

Пока я добиралась до своего дома, ячувствовала себя как-то странно. Наверно, это оттого, что чем ближе яподъезжала к своему дому, тем все больше и больше осознавала тот факт, что насс Пашкой больше ничего не связывает. И как это ни прискорбно произносить, нонас не связывает даже совместный ребенок.

Мне даже стало казаться, что именно наша с Пашкойсвязь мешала мне стать по-настоящему свободной и независимой.

А еще я думала об Олеге. Об этом странномчеловеке с липовой визиткой, непонятной репутацией и точно такими женепонятными недоброжелателями. А ведь он показался мне благородным, но ведьразве у благородного и глубоко порядочного человека могут быть враги, которыепостоянно за ним охотятся и хотят убить?

Когда я зашла в квартиру, я сразу пришла квыводу, что Пашки здесь не было. С тех пор как я отсюда уехала, он не приезжал,не заходил и не показывался. Это к лучшему. Если мы встретимся, то простоначнем мотать нервы друг другу и выливать друг на друга взаимные обиды. Будетлучше, если пока не будет никаких встреч, звонков и заинтересованности друг вдруге.

Посмотрев на висящий на стуле свитер мужа, яощутила, как сильно защемило мое сердце, и с трудом сдержала себя от того,чтобы не разрыдаться.

Подойдя к свитеру, я накинула его на своиплечи и подумала о том, что впереди развод. Вот уж никогда не думала, что менякоснется эта проблема. Самое главное — достойно его пережить. Не сломаться, неспиться и не потерять себя. Если Пашка думает, что я без него пропаду, то чертас два он угадал. Хотя, скорее всего, он ко мне теперь просто безразличен и емунет до меня особого дела. Остыл, охладел, очерствел...

Я СМОГУ, И У МЕНЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ! Я смогу житьи радоваться каждому дню. Я смогу быть счастливой, и пусть это невыносимотрудно, но я стану счастливой всем чертям на зло, а особенно назло Пашке. Ябуду жить и видеть только хорошее, потому что не так страшен черт, как егомалюют, и как бы ни была ужасна и кошмарна моя ситуация, наличие у меня ребенка— только большой плюс, а не минус. У меня есть сынок, а это значит — мне естьради кого жить.

Я научусь больше не вспоминать этого "мужчину".Пусть не сразу, но научусь. Самое главное — вспоминать только плохое, а хорошеезапрятать как можно дальше. И несмотря на то, что все это сложно, больно инеприятно, я все это переживу. Мужики — это дело приходящее и уходящее, а вотнаши дети всегда остаются с нами. Намного страшнее было бы остаться после всегопережитого без ребенка. Если бы не было Марка, то мне было бы очень тяжеловстать с колен и жить дальше. А мой Маркуша дает мне силы жить и смотреть вбудущее.

Благодаря сыну мне будет легче справиться совсем, что в одночасье на меня навалилось, черпать силы из скрытых ресурсов исмотреть в будущее. Я стану сильной, ведь ради своего сына я готова к любымподвигам.

Мне даже стало как-то легко на душе оттого, чтоистинная природа моего мужа проявилась. И это хорошо, что я поехала в этотресторан и у меня на многие вещи открылись глаза. Даже страшно представить,сколько бы мне еще пришлось жить в неведении. Лучше быть одной, чем вместе скем попало.

Ну что поделаешь, если мужчины — такиесущества, которые любят обманывать и делать больно... И тем не менее жизньнаучила меня искать положительные моменты во всем. Я НАУЧУСЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙОТТОГО, ЧТО Я БУДУ ОДНА. Никто не будет мешать мне жить так, как я этого хочу.Мне совсем не хочется встречать золотую пору своей жизни, а проще говорястарость, с человеком, который мне опостылел, всю жизнь перетасовывая наши сним обиды и взаимные упреки.

Кто знает, может, жизнь мне улыбнется и пошлетМОЕГО ЧЕЛОВЕКА. Это все ерунда, что с ребенком гораздо труднее устроить личнуюжизнь, чем без него. Отношение к моему сыну станет хорошим индикатором для техмужчин, которые будут встречаться на моем жизненном пути и претендовать на моюруку и сердце. Будет сразу видно, как мужчина относится к ребенку, проявляет лик нему интерес. И будет понятно, насколько у него серьезные намерения поотношению ко мне. Если ребенок начнет его раздражать и служить помехой, тотакого жениха нужно гнать в шею и даже близко не подпускать к своей жизни.

Скинув с себя теперь уже чужой свитер, яспрятала его в шкаф с глаз долой и подумала о том, что для того, чтобы строитьпланы о том, как жить дальше, мне лучше избавиться от всех Пашкиных вещей иникогда больше их не видеть. Пусть в квартире не будет ни одного его предмета,которые бы напоминали мне о нашем прошлом и доставляли ноющую боль. Придетвремя, и эта боль станет менее острой, а затем и вовсе отпустит. Сейчас моиэмоции слишком сильны, но с каждым прожитым днем я буду их от себя отпускать длятого, чтобы в моей душе наступило долгожданное освобождение и спокойствие.

Я больше не хочу относиться к тому типуженщин, которые полностью растворяются в своем любимом, становятся его тенью, иесли в их жизни больше нет этого мужчины, то им начинает казаться, что нет и ихсамих. И пусть после того, как я узнала, что мой муж любит другого, моясамооценка разбилась вмиг и разлетелась на разные куски вдребезги. Пусть мнебудет больно и тяжело, но все это временно. Все это можно пережить, переболетьи перестрадать.

Я научусь жить с одиночеством и верю в то, чтообязательно придет тот момент, когда я приду к философскому заключению, чтоодиночество — это нечто иное как свобода. Я буду не бояться бродить одна пошумному городу и если надо, то даже Новый год смогу встретить в полномодиночестве, а точнее — просто в свободном полете.