— А ты что, собралась разводиться? — вПашкином голосе появилась какая-то скрытая угроза. Она не была слишком явной,но за столько лет брака я все же смогла ее почувствовать.

— А ты что, думаешь, что твоя ориентация — этоне повод для развода?! — я начала задыхаться от злости.

— Нет, — как ни в чем не бывало ответил моймуж.

— Как нет??? — опешила я от такой дерзости.

— А тебя что-то напрягает?

— Паша, ты надо мной издеваешься?! Ты смеешьсянадо мной, что ли? Я, конечно, не страдаю гомофобией, но быть женой гея у менянет никакого желания.

— Не торопись с выводами. Мы с тобой стольколет прожили. У нас ребенок. Конечно, то, что ты увидела, привело тебя в шок, ноэтот шок пройдет и ты к этому начнешь относиться нормально.

— Паша, да ты совсем сбрендил, что ли?! —прокричала я вне себя от ярости. — К чему я должна относиться нормально?! Ктому, что ты других мужиков будешь трахать и сам свой зад подставлять?! Даникогда в жизни!

— Поосторожнее на поворотах, — прошипел втрубку Паша. — Выбирай выражения!

— А мне плевать. Что думаю, то говорю.

— Помнишь, я сказал тебе о том, что мне нужновремя для того, чтобы во всем разобраться? Так вот, это даже хорошо, что всетак получилось и ты теперь все знаешь. Я этому даже рад. Я мучился и не знал,как тебе про это сказать. Ксюха, я нашел выход, как нам сохранить семью и нелишать ребенка отца.

— А что, в сложившейся ситуации может бытькакой-нибудь выход? — я держала телефонную трубку и с трудом верила в то, чтоэтот разговор происходит в реальности. — Если ты вменяемый человек, то тыдолжен понять, что в данной ситуации нет и не может быть компромиссов.

— Ксюха, выход есть всегда. Давай будем житьвтроем.

— Что? — я не знаю, как все же смогла удержатьтелефонную трубку и не выронила ее из рук.

— Я предлагаю жить втроем, тем более Альбертне против.

— А кто такой Альберт? Это твой педрила?

— Не смей так его называть! Это друг моегосердца, — рассвирепел Паша. — Это мой любимый человек в конце концов.

— Ах, любимый человек! Тогда непонятно, кемдля тебя была я все эти годы.

— Для окружающих мы будем все той же любящейпарой, и если кто-то будет интересоваться, кто такой Альберт, будем говорить,что это мой двоюродный брат. Он просто живет с нами. Это для людских пересудови перемывания костей. Я же хорошо понимаю, в каком обществе мы живем и какокружающие нас люди относятся к гей-любви.

— Я рада, Паша, что у твоего сердца есть такиезамечательные, верные и преданные друзья. А не пойти ли тебе и твоему другукуда подальше!

Положив трубку на рычаг, я почувствовала, какменя затрясло, и для того, чтобы хоть немного избавиться от охватившей менязлости, что было силы ударила кулаком о стену.

Когда телефон зазвонил, я вновь сняла трубку исказала вконец убитым голосом:

— Паша, ты больше никогда сюда не звони. Тыникому здесь не нужен. Я поменяю замки, выкину твои вещи на помойку и вычеркнувсе воспоминания о тебе из своей жизни.

— Но ведь сына ты не вычеркнешь, — процедилсквозь зубы мой муж.

— За сына — спасибо. Это единственныйблагородный мужской поступок, который ты совершил. На этом твои мужскиепоступки иссякли, — я специально выделила слово "мужские" для того,чтобы хоть как-то уколоть Павла.

— Ксюха, ты, пожалуйста, не забывай, чтоживешь в моей квартире.

— А при чем тут квартира?

— При том, что ты пришла ко мне, а не я ктебе. Это я дал тебе добро на прописку в своей квартире и на прописку нашегоребенка. И пусть за все эти годы моя квартира стала нашей общей, но ведь еслитак разобраться, то она оформлена на меня и только мне решать, будете ли вы житьв ней с сыном или нет.

— Паша, ты хочешь сказать, что можешь нас ссыном выгнать на улицу? — прошептала я голосом, полным ужаса.

— Я подумаю над этим, — все так же злобноответил муж.

— Ты это серьезно?

— Но ведь ты сейчас тоже со мной не шутишь.

— Но ты же знаешь, что нам с сыном некудаидти. Моя мать живет в однокомнатной квартире вместе с моей младшей сестрой. Мыже там жить физически все не сможем.

— Ксюха, а почему я должен входить в твоеположение, если ты не хочешь войти в мое? Нам с Альбертом тоже надоело квартируснимать. Ты сама знаешь, что это недешево. Почему мы должны платить безумныеденьги, отказывая себе в том, чтобы посидеть лишний раз в ресторане, а тыбудешь жить с ребенком в моей трехкомнатной квартире?

— Но ведь все мужики после развода оставляютжилье женщине и ребенку. Неужели ты не способен на такой благородный поступок?!Тем более если так разобраться, то наши отношения завершил ты, а не я. В тотмомент, когда я была образцово-показательной женой, ты нашел любовь всей своейжизни на стороне.

— Ксюха, оставляют жилье только идиоты. Тысама знаешь, сколько бабла надо иметь, чтобы в Москве хату купить. Сколькобабок не зарабатывай, за ростом цен все равно не успеешь. Цены растут быстреезарплаты. Я предложил тебе отличный вариант совместного проживания, но он тебяне устраивает. Больше мне тебе предложить нечего.

— Ох, и подлый же ты мужик, Паша. И почему такбывает — живешь с одним человеком, а начинаешь разводиться с совсем другим. Стем, кого ты, оказывается, совсем не знала. Паша, ты только не забывай самогоглавного: ведь я с сыном в квартире прописана и выкинуть меня с ним на улицубудет не так просто, как тебе кажется.

— Тогда нам точно придется жить втроем. Ведь тыже меня еще любишь, дурочка. Любишь и не хочешь терять. Что ты там о себевозомнила?! Кому ты нужна с ребенком? Ты на себя в зеркало давно смотрела?

— Смотрела!

— И что ты там видела?! Бледную и серую мышь?

— Да пошел ты вместе со своим дебиломАльбертом к едрени матери!!!

Я хотела было уже кинуть трубку, но Пашка этомоментально почувствовал и спешно сказал:

— Видел тебя по телевизору, телезвезда тынаша.

— По телевизору?