Как и П. Паскаль, Р. Пети был старшим ребенком в семье (всего у четы Пети было 6 детей). Он бросил школу, когда уже мог работать, и переехал в Париж, где стал секретарем-счетоводом в тканевом доме Giraudeau et Cie в Сентье. Будучи подростком, он продолжал свое обучение на вечерних курсах, которые посещал после рабочего дня. Благодаря этому в свои восемнадцать лет он становится настоящим «белым воротничком» и переходит на работу в страховую компанию, а затем в почтовую службу[316].

С началом Первой мировой войны Р. Пети был мобилизован, но оказался в запасе (у него был «белый билет»), и ему не довелось участвовать в боевых действиях. В 1915 г. опыт секретарской работы позволил ему стать секретарем в Главной квартире действующей армии Франции[317]. Но в 1917 г. Пети был направлен в звании рядового в Россию в составе ФРАМИС генерала А. А. Нисселя[318]. Русский он знал плохо (даже впоследствии после четырех лет проживания в России) и не был русофилом, как П. Паскаль и М. Боди, и, в отличие от них, не имел желания ехать в Россию[319]. Тем не менее с П. Паскалем и М. Боди он очень сблизился: с Паскалем на почве католицизма, а с Боди, очевидно, в силу схожего социального происхождения. Друзья называли его «Боб»[320]. П. Паскаль упоминает в своих воспоминаниях, что Р. Пети должен был покинуть Россию вместе с генералом Лавернем, но остался там, и был этому рад[321].

Радость остаться в России была связана также с тем, что здесь он познакомился со своей будущей супругой – Мари-Луизой Жаннио.

Мари-Луиза (Жаннио) Пети родилась в Париже 27 ноября 1894 г. К сожалению, о ее социальном происхождении, детстве и юности практически ничего не известно. В Россию она приехала раньше своего будущего супруга, в 1910 г. Она жила на Украине, в Днепропетровске[322], где была нанята богатой семьей из русской Польши в качестве гувернантки-наставницы. В 1915 г. во время пребывания в Крыму она познакомилась с революционерами, благодаря общению с которыми ей стала не чуждой политика. Однако вскоре, столкнувшись с трудностями в отношениях со своими работодателями, она связалась с французским консульством и переехала в Москву. Там она сняла квартиру, давала частные уроки французского языка и изучала русский язык[323]. М.-Л.Жаннио познакомилась с Робером Пети еще до октябрьских событий 1917 г. Как сообщает Л. М. Зак, они встретились в домашней столовой, открытой в Москве одной из француженок (имя ее не сообщается). Вскоре весной 1918 г. они поженились[324] и прожили всю жизнь рука об руку. Что касается ее решения примкнуть к группе, то оно не было продиктовано ее личными амбициями или политическими взглядами. К моменту ситуации «выбора» Мари-Луиза уже достаточно длительное время жила вне родины, и ее становление как личности происходило за пределами Франции. Ее нежелание возвращаться во Францию было продиктовано двумя причинами: во-первых, Франция, в которой она родилась, уже перестала быть для нее родной, а во-вторых (и это было главным) здесь, в России, она обрела в лице Р. Пети близкого человека. Вместе со своим супругом М.-Л. Пети оказалась вовлечена в деятельность Французской коммунистической группы Москвы. Соратники ласково называли ее «Малу»[325]. Деятельность М.-Л. Пети в этой организации не была слишком заметной – она главным образом помогала своему супругу при выполнении им своих обязанностей. Во время Гражданской войны Мари-Луиза занималась поиском жилья и пропитания для французских военных, находившихся в тяжелом положении[326].

В историографии встречается также точка зрения, что М.-Л. Жаннио познакомилась с Ж. Лябурб до вступления во французскую группу. Зимой 1918 г. девушка тяжело заболела, и ее будущий супруг Р. Пети искал для нее врача, которого как раз удалось найти через Ж. Лябурб[327]. Ввиду этого можно предположить, что через М.-Л. Жаннио Р. Пети познакомился с Ж. Лябурб и узнал, что появился клуб «Третий интернационал», о чем также мог рассказать своим коллегам по ФРАМИС.

М. Боди в своих воспоминаниях отметил, что французская группа, на момент присоединения французских военнослужащих, включала в себя лишь трех французов и нескольких бывших русских эмигрантов[328], очевидно, имея в виду Ж. Лябурб, И. Арманд, А. Барбере, Р. Барбере, Н. Нюрина, Н. Тихменева и А. Эбенгольца. К тому же он указывает и точную дату их присоединения к группе – 31 августа 1918 г. Судя по всему, память несколько подводит Боди, ведь как уже было отмечено, дата создания группы – 30 августа. Казалось бы, бывшие члены ФРАМИС должны были уже присутствовать на собрании 4 сентября 1918 г. Однако протокол этого собрания умалчивает о вступлении в ряды группы каких-либо новых членов. Тем не менее, для нас важно, что к организации французской группы никто из французских военных не имел отношения, и они были одними из тех, кто либо посещал собрания в клубе «Третий интернационал», либо услышал о создании французской коммунистической группы, либо откликнулся на заметку в газете «Правда» о собрании французской группы.

Первые встречи группы были немноголюдны и проникнуты скорее духом клуба по интересам, нежели атмосферой политического действия. Размах деятельности группы оказался обусловлен фактом ее вхождения в Центральную федерацию иностранных групп. Это позволило закрепить инициативный кружок в качестве официально созданной структуры при партийной организации. Кроме того, широкий масштаб деятельности группы начался только с момента вступления в ее ряды бывших сотрудников ФРАМИС. М. Боди отметил в воспоминаниях, что присоединение французских военных к группе изменило ее деятельность, сделав это маленькое сообщество центром притяжения для многих заметных людей[329]. Подобный эффект, скорее всего, был обусловлен присоединением к группе Ж. Садуля, который являлся одним из узнаваемых в Москве иностранцев. О нем упомянул даже К. Паустовский. В своей «Повести о жизни» он отметил: «…его (Садуля. – К. Б.) голубая шинель все время моталась между самыми митинговыми местами Москвы – памятниками Пушкину и Скобелеву»[330]. Кроме того, личное знакомство Садуля с Л. Д. Троцким, Л. Б. Каменевым и X. Г. Раковским придавало ему самому уверенности и повышало его авторитет в кругу соотечественников[331].

Итак, на момент создания Французская коммунистическая группа имела в своих рядах следующих членов: Ж. Лябурб, И. Арманд, Р. Барбере, А. Барбере, Н. Нюрин, Н. Тихменев и А. Эбен-гольц. Из них искренне разделяла идеи большевиков и стремилась всячески послужить делу революции только Ж. Лябурб. Близкими к ней по своим настроениям и теми, кто априори поддерживал линию