— Почему школа не охраняется? — набросилась Карен на первого полицейского, вошедшего в дом. — Почему на территорию может зайти кто угодно? — Карен повернулась к Сэм и раздраженно бросила: — Крошка, как ты могла не запереть автомобиль?

— Я не знаю, мама.

Но глубоко в душе Карен знала — дело-то не в Саманте. Не в обеспечении охраны территории школы. Не в запертых дверцах автомобиля.

Причиной был Чарли.

Точнее, что-то такое, что он сделал. И ничего ей не сказал.

Они бы нашли Саманту в торговом центре, или около чьего-то дома, или в клубе, где она работала. Но добраться они хотели не до Саманты, и Карен это знала.

Они хотели добраться до нее.

А она понятия не имела, чего добивались эти люди.

Когда Карен заметила входящего в дверь лейтенанта Хоука, ее вдруг охватило безмерное облегчение. Она вскочила, подбежала к нему. Едва удержалась от того, чтобы не обнять.

Хоук положил руку ей на плечо.

— С ней все хорошо?

— Да. — Карен облегченно кивнула. — Думаю, что да.

— Я знаю, ей уже пару раз задавали все эти вопросы, но мне тоже надо с ней поговорить.

Карен повела его к дочери.

— Хорошо.

Хоук сел на кофейный столик, прямо перед Самантой.

— Сэм, я лейтенант Хоук, возглавляю отдел детективов полиции Гринвича. Мы с твоей мамой знакомы по тем дням, когда погиб твой отец. Я хочу, чтобы ты в точности рассказала мне, что произошло.

Карен кивнула дочери, села рядом с ней на диван, взяла за руку.

Всхлипывая, Саманта повторила свой рассказ. Она вышла из спортивного комплекса после тренировки, села в автомобиль, включила айпод. На заднем сиденье, совершенно неожиданно для нее, возник мужчина, зажал ей рот, чтобы она не закричала, заговорил ледяным голосом, от которого по коже бежали мурашки.

— Я так испугалась, мама!..

Карен сильнее сжала ее руку.

— Я знаю, детка, знаю…

Она сказала Хоуку, что разглядеть незнакомца ей не удалось.

— Он велел мне не смотреть на него, и я боялась, что он изнасилует меня или убьет.

— Ты все сделала правильно, милая, — заверил ее Хоук.

— Он сказал, что скоро начнется расследование. И оно будет очень личным. Упомянул какие-то двести пятьдесят миллионов долларов. — Саманта посмотрела на мать: — О чем он говорил, мама?

Карен без малейшей заминки покачала головой:

— Я не знаю.

Когда Хоук задал все вопросы, Карен поднялась с дивана. Попросила пройти с ней во внутренний дворик. В темноте они видели огни кораблей, плывущих по проливу.

— Вы представляете себе, что все это значит? — спросил Хоук.

Карен глубоко вздохнула и кивнула:

— Да.

«И нет…»

Она рассказала ему о визите двоих мужчин из «Арчер энд Бей», которые спрашивали ее о пропавших деньгах.

— О двухстах пятидесяти миллионах долларов, — призналась она.

А теперь вот это.

— Я не знаю, что происходит. — Карен покачала головой, ее глаза заблестели. — Попечитель фонда Чарли… он наш добрый друг, заверяет, что с бухгалтерией фонда все чисто. И я уверена, что так оно и было. Эти люди… — Карен посмотрела на Хоука. — Чарли был хорошим человеком. Не связывался с грязными деньгами. Мне кажется, они обратились не по адресу. Клиентов у Чарли было немного. «Морган Стэнли», несколько обеспеченных семей, его давних знакомых.

— Вы понимаете, что с этим придется разбираться? — спросил Хоук.

Карен кивнула.

— Но если ваша дочь не назовет мне приметы преступника, задача сильно усложнится. На стоянке есть видеокамеры. Может, кто-то его заметил. Но уже стемнело, и в такой час вряд ли там могло быть много народу. А эти люди, безусловно, профессионалы.

Карен вновь кивнула:

— Знаю.

Она наклонилась вперед, от избытка вопросов вдруг закружилась голова, колени начали подгибаться.

Лейтенант положил руку ей на плечо. Она не отстранилась.

Карен нашла в себе силы пережить смерть Чарли, долгие месяцы неопределенности и одиночества, ликвидацию его фирмы. Но теперь вот не выдержала. Слезы покатились из глаз, горячие слезы скорби, страха, замешательства. Страха, что внезапно в эту историю оказались вовлечены дети. Страха перед неизвестностью. Слезы лились и лились. Она ненавидела эти слезы. Ненавидела возникшие сомнения в честности мужа. Ненавидела тех людей, которые вторглись в ее жизнь.

— Я позабочусь о вашей защите. — Лейтенант сжал плечо Карен. — Возле вашего дома будет дежурить полицейский. И какое-то время мы понаблюдаем, не следит ли кто за вашими детьми, когда они едут в школу и возвращаются домой.

Она посмотрела на него, глубоко вдохнула.

— У меня такое чувство, будто мой муж что-то сделал, лейтенант. По части бизнеса. Чарли всегда рисковал, и вот теперь один из его рисков отозвался. Но он мертв. И не может отвести от нас угрозу. — Она вытерла глаза. — Он ушел, а мы по-прежнему здесь.

— Мне нужен список его клиентов.

— Хорошо.

— И мне нужно поговорить с Ленником, попечителем фонда вашего мужа.

— Я понимаю. — Карен подалась назад, пытаясь взять себя в руки. Потекла тушь. Она протерла глаза.

— Я что-нибудь найду. Обещаю вам. И сделаю все, чтобы надежно вас защитить.

— Спасибо, лейтенант. — Она вновь прижалась к нему. — За все.

Когда он убирал руку с ее свитера, затрещало статическое электричество.

— Послушайте, — он улыбнулся, — я, конечно, не очень знаком с порядками на Уолл-стрит, но все-таки думаю, что «Морган Стэнли» не прибегает к таким методам, чтобы получить долги.

Звонок раздался в половине двенадцатого вечера. Ленник только-только вышел из лимузина у своего дома на Парк-авеню. Они вернулись из оперы. Мими, его жена, в ванной снимала макияж.

— Ты можешь взять трубку, Сол?

Ленник как раз разувался. И он прекрасно знал, что означают столь поздние звонки. Раздраженно сдернул трубку. «Ну почему не подождать до утра?»

— Алло?

— Сол!

Карен Фрайдман. По голосу чувствовалось, что она очень расстроена и взволнована. Он сразу понял: что-то не так.

— Что случилось, Карен?

Она рассказала о происшествии у школы.

Ленник встал. Саманту он считал своей внучатой племянницей. Приходил на празднование ее батмицвы.[14]Открыл для нее и для Алекса счет в своей фирме. Защемило сердце.