одного из всадников. Солдат взвыл от боли, с усилием рубанул мечом сверху вниз, явно попал в тело кусавшего, но тот не расцепил челюсти.

Оставшиеся охранники летели прямиком в стоявших на дороге мертвецов, но те лишь расступились в последний момент, пропуская лошадей. Одному из них отсекли руку, у другого меч застрял в черепе, но им было все равно. Они продолжали стоять.

Всадники, не имея возможности быстро затормозить, проскакали вперед, стоявшая нежить, подобно первым двум, упала на четыре конечности и большими скачками направилась к карете.

Секунда. Может, полторы. Полторы секунды оцепенения и промедления едва не обернулись катастрофой. Кнест Деймур почувствовал тошноту и холод по спине. Крепче вцепился в рукоятку меча и уже молча послал своего коня вперед. Теперь никто не кричал, только лошади, в которых впивались не очень острые, но неестественно сильные зубы мертвецов.

Нежить били мечами, топтали копытами. У четверых охранников был приказ оставаться у кареты до последнего. Один из зомби добрался до упряжных лошадей. Его скинули, размозжили голову. Уже без головы он ползал вокруг кареты, перебирая землю руками. Сестры, обнявшись и зажмурив глаза, молились, каждая своей богине. Гессман, сквозь щель наблюдавший за происходящим, приоткрыл полог:

— Вперед! Пока лошади целы! Гоните вперед! Что есть силы! — Подгонять кучера, уже почти забравшегося на крышу, было не надо. Тот хлестнул по крупу ошалевших от ужаса гнедых и рванул вперед.

Копыта на что-то наступали и проваливались, колеса явно перекатывались по неровностям, но карета выехала. Выехала и помчалась по дороге, грозя вот-вот развалиться.

— Торран! Там остался Торран! — Кажется, кнесса Деймур готова была выпрыгнуть из кареты.

— Держи ее. — У Гессмана не было сил успокаивать рыдавшую свояченицу. Он схватил женщину и впихнул в объятья сестры.

Кнесса Деймур тихо скулила, кнесса Гессман гладила ее по волосам, купец, бледный, как тень, сидел, вцепившись в дверцу кареты.

Мчались долго. Или секунды в ужасе и тишине растянулись на часы.

— Тпру! Тормози! — раздалось снаружи. Карета притормозила.

— Наши!

— Целы!

— Живы!

Кнесса не смогла сдержаться, оттолкнула Гессмана, выпрыгнула из кареты.

— Торран!

Карету догнали несколько всадников. Среди них был и кнест Деймур.

— Жив! Цел! — обнимала его жена и даже не пыталась утирать слезы.

— Жив, жив… Доспех спас! — Кнесса увидела наплечник, поцарапанный тупыми, нечеловечески сильными зубами.

— О Боги! — Ее трясло.

Вышел купец.

— Торран, вы ранены? — Только тут молодая кнесса увидела, что муж прихрамывает, а нога перетянута ремнем.

— Это не укус. — Торран побледнел еще сильнее. — Меня оцарапали.

Купец, не отрывая взгляда от лица деверя, медленно кивнул. После перевел взгляд на других.

— Это все? — Кнесса Гессман посмотрела через плечо мужа.

Из боя вырвались лишь четверо. Четыре всадника на трех лошадях. Купец поднял взгляд и очень тихим, полным ужасом голосом, повторил вопрос своей жены:

— Это все? Четверо из пятнадцати?

Деймур кивнул. Повисла тишина. А где-то за их спинами на дороге поднимались уже шестнадцать мертвецов. Некоторые из зомби, урча и хрюкая, снова падали на колени перед трупами лошадей и с чавканьем впивались зубами в их еще теплые шеи.

* * *

Ским неподвижно стоял в дверях кабинета.

Кнесса взяла за правило спускаться в деревню каждый третий день. Вот и сейчас она собиралась, думая, надевать плащ или уже достаточно тепло. Муж остолбенело смотрел на ее волосы, онемев от удивления. Кнесса обернулась и, наконец, поймала его взгляд.

— Тебе не нравится? — Лина кокетливо поправила огненную прядь.

Ским приподнял бровь, повел подбородком, не отрывая от жены взгляда.

— Я решила немного освежить свой внешний вид. — Лина все еще сохраняла беззаботный голос, но уже немного нервничала.

— Зачем? — Ским говорил тихо, но у Лины мурашки пошли от его голоса.

— Весна! Хочется чего-нибудь новенького. Решила немного освежить…ся. — Она все же не выдержала. Осеклась, села на кровать, отводя взгляд.

— Зачем? — повторил свой вопрос Ским, уже немного миролюбивее.

Лина подняла на него взгляд:

— Из-за Синта.

— Синта?

— Да! — Она вскочила, — Из-за Синта, из-за той девочки.

— Девочки?

— А ты не слышал эту историю? — Лина гордо вскинула подбородок. — Мне кажется, об этом уже все говорят. Девочка. Дочь кого-то из ставленников. Неизвестно кого, мать покончила с собой, едва родив.

— И что с ней не так?

— Она рыжая.

— Ну и что?

— Спроси в своей деревне «ну и что»! — Лина вскочила и в мгновенье ока оказалась точно перед мужем.

— Я спрашиваю тебя. — Ским, казалось, был невозмутим.

Лина тяжело дышала.

— Ее бьют. — Она не кричала, но вложила в свой голос всю боль, чтобы донести до него ужас этой ситуации. — Ее бьют, потому что она рыжая.

— Бьют? В деревне? — Ским чуть сморщился. Он, казалось, не верил.

У Лины из глаз брызнули слезы, она закивала.

— Как ты там говорил? Здесь не любят чужаков!

Ским закрыл глаза, потер веки, тяжело вздохнул.

— Лина…

— Я не буду перекрашиваться. И пойду так в деревню!

— Лина…

— Сегодня же пойду! И не смей мне запрещать!

— Лина! — Она наконец-то замолчала и вопросительно посмотрела на него. — Подожди до обеда. Поедем вместе.

Ским развернулся, чтобы уходить, уже на пороге обернулся:

— Тебе идет! — и вышел.

А Лина осталась в полном недоумении.

* * *

Карета неслась с невероятной для нее скоростью. Скрипели дуги колес, трещали шкворни, крен в поворотах был такой, что укрепленный на крыше багаж съезжал в сторону, грозя упасть. Один из коробов так и вывалился на одном из ухабов, но никто не обратил на это внимания. Даже всадники сопровождения не стали притормаживать. Счет шел на часы.

— Он бредит. — Кнесса Деймур сидела около мужа, вытирая пот с висков. — Не слушайте его, он бредит!

Гессман аккуратным, но твердым движением отстранил женщину от больного и склонился над ним.

— Свяжите меня! — еле слышно хрипел Торран Деймур. — И кляп. Рот. Зубы. Гессман!

— Молчите, друг. — Купец одну руку положил на плечо своего деверя, а второй потянулся за веревками.

— Нет! — Кнест Деймур увидел веревки. — Нет! Ремни. Цепи. И… Гессман! Если… Сжечь… — Он обессиленно отвернулся. Его дыхание стало чаще, прерывистее, жар его тела чувствовался даже через одежду.

— Не слушайте его! — Кнесса Деймур уже кричала, голос ее срывался на визг, переходя в рыдания. — Это жар, просто жар.

Глава купеческой гильдии Берьяты посмотрел на свояченицу долгим тяжелым взглядом. Поднялся, дал сигнал к остановке.

— Дальше женщины едут верхом! — Он указал на двоих самых крепких из оставшихся. — А вы в карету. Надеть полный доспех.

— Нет! — Кнесса Деймур забилась в истерике. Сестра обхватила ее крепко, как могла.

— Не дури, Мара! Не время для истерик! Нужно быстрее попасть к магам.

Мара Деймур