доверием. Посланцы вышестоящих комитетов, профессиональные революционеры, приезжая на места, являлись в подпольные партийные ячейки на известные центру явочные квартиры. Они никому не сообщали своих подлинных фамилий, представлялись конспиративными кличками. Позже появится конспиративная кличка и у Ворошилова — Володин, а рабочие его просто будут называть Володькой. Руководителей ячеек, как правило, знали в лицо, безгранично им верили и беспрекословно исполняли все указания. Это была подлинно железная дисциплина, воспринимаемая как суровая необходимость.

Став членом партии, Клим считал своим долгом сделать всё возможное, чтобы каждый революционно настроенный рабочий, которого он знал, с которым общался, чётко определил своё отношение к большевикам и меньшевикам, твёрдо встал на ленинские позиции. На собраниях, различных сборах сторонников социал-демократического движения свои выступления он обычно заканчивал словами:

— Я, конечно, товарищи, с ленинцами!

Популярность Ворошилова среди трудового люда была огромна. Для луганчан Володька был своим в доску. Он уже выходил из юношеского возраста, становился мужчиной: наравне со всеми мог выпить водки, знался с женщинами. В разговорах с людьми не лез за словом в карман, речи свои нередко переливал матерками.

Роман Гуль, русский писатель-эмигрант из офицеров белой армии, в книге «Красные маршалы» сочно отразил образ Ворошилова, буйного Володьки того времени.

«— Чёрт возьми, что мы будем смотреть?! — истошно орал на массовках ленинец “Володька”. — Если наседка имеет, товарищи, яйцо, а в яйце зародыш, то при нормальных условиях из яйца обязательно вылупится цыплёнок! А зародыши революции налицо! И товарищ Ленин говорит, что надо учиться, товарищи, руководить массами! Правда, нам и револьвер, и булыжник, и болт, и гайка — всё хлеб!

В завершение речей своих он звал пролетариев на баррикады:

— На носу, товарищи, русская революция... Все к бою! Во время революции массы будут вооружены!.. Готовьтесь иметь своих командиров!..

Один из участников массовки рабочий Мальцев вспоминает, что из толпы как-то крикнул ему:

— “Володька”, мы тебя назначим красным генералом!

— Далеко хватил, — ответил Ворошилов, — какой я к чёрту генерал! Я в этом ничего не смыслю!»[37]

А российская революция была действительно близко. Выступления рабочих и крестьян сотрясали устои самодержавия. Сгущались революционные тучи, вот-вот грянет гроза.

В воскресенье 9 января 1905 года в Петербурге организовалось крупномасштабное шествие рабочих к царю с требованием улучшения жизни народа. Это шествие было жестоко расстреляно царскими войсками.

Кровавое воскресенье, как назвал народ расстрел мирного шествия к царю-батюшке, аукнулся в стране бурей гнева и возмущения. На заводах, фабриках, шахтах, в деревнях вспыхнули волнения, беспорядки — забастовки, митинги, погромы помещичьих имений. Как ни старалось правительство остановить их, — против «зачинщиков» и «бунтовщиков» были брошены полиция и жандармерия, даже воинские части, — однако восстановить порядок не могли. В Донбассе, и в частности на Луганщине, первую революционную бурю встретили с огромным энтузиазмом. Трудящиеся массы городов и деревень, поддержанные большевиками, с новой силой разворачивали борьбу против власть имущих.

В этих условиях социал-демократы срочно созвали в апреле — мае 1905 года в Лондоне III съезд РСДРП. Правда, назвать его съездом всех партийных фракций нельзя. Это была встреча представителей одной фракции — большевиков. Прочие фракции РСДРП во главе с меньшевиками на съезде отсутствовали. Одновременно с работой III съезда они провели в Женеве свою конференцию.

В связи с тем, что съезд проходил в период начавшейся российской революции 1905—1907 годов, он рассмотрел коренные вопросы тактики партии в революции: о вооружённом восстании, о временном революционном правительстве, об отношении к политике правительства накануне переворота, об открытом политическом выступлении РСДРП, об отношении к крестьянскому движению, об отколовшейся части партии. Был определён стратегический план партии в буржуазно-демократической революции: пролетариат как вождь революции в союзе со всем крестьянством при изоляции либеральной буржуазии ведёт борьбу за победу буржуазно-демократической революции.

Меньшевики на своей конференции в Женеве отвергли гегемонию пролетариата в революции и политику союза пролетариата с крестьянством. Они считали руководителем буржуазно-демократической революции либеральную буржуазию, и поэтому в случае победы революции власть должна оказаться в её руках.

III большевистский съезд РСДРП принял новый устав партии, избрал единый руководящий центр — Центральный комитет, утвердил центральный орган партии — газету «Пролетарий». ЦК и редакцию газеты партии возглавил В. И. Ленин.

Луганский комитет большевиков после прошедшего съезда стал центром притяжения многих социал-демократических организаций Донбасса, хотя формально они состояли членами Донецкого союза РСДРП, который оставался по своему составу меньшевистским.

К. Е. Ворошилов вспоминает, что они, луганские большевики, стремились «окончательно разорвать всяческие отношения с Донецким союзом». У них крепли связи с Екатеринославским большевистским комитетом. Но, конечно, всё далось не сразу и непросто.

«Ещё многие наши товарищи, — писал в «Рассказах о жизни» Ворошилов, — особенно из среды интеллигенции, продолжали колебаться и не имели ясных представлений о том, что внутри партии идёт напряжённая борьба...» Ворошилов говорил, что партийные активисты, как могли, разъясняли колеблющимся: речь идёт, по существу, о будущем партии и судьбе всей революционной деятельности на Донбассе. И в конечном итоге об успехе или неуспехе предстоящего восстания...

Наступил 1906 год. Вожди РСДРП готовили проведение очередного съезда. В организациях подбирались кандидатуры делегатов. От луганских социал-демократов на IV съезд РСДРП был избран Клим Ворошилов, возглавлявший Луганский большевистский комитет и одновременно являвшийся председателем Совета рабочих депутатов Луганска.

Делегат IV и V съездов РСДРП

В марте 1906 года Клим Ворошилов уезжал из Луганска в Петербург на IV съезд РСДРП, имея в кармане паспорт на имя Володина. Он был не единственным делегатом съезда от луганских рабочих. Вторым представителем была Конкордия Самойлова (псевдоним — Наташа Большевикова)[38], она следовала в Петербург другим поездом.

Ворошилова на перроне железнодорожного вокзала провожала небольшая группа единомышленников. Когда поезд тронулся, Клим выкрикнул из открытого вагонного окна своё любимое изречение:

— Черт возьми, что мы будем смотреть!..

Роман Гуль в очерке «Ворошилов» так описал поездку Клима в столицу России на IV съезд РСДРП. Революционер Володька, сладко любящий жизнь, «баб», «водочку», песни и пляски, отправляясь в далёкое путешествие в Санкт-Петербург, выглядел «шикарно» — в смазных сапогах, в кепке «шесть листов одна заклёпка», в косоворотке под дешёвым пиджаком. Типичный провинциальный франт из рабочих. Кроме Донбасса, заводов, степей и шахт, он доселе других краёв не видывал.

Столица империи поразила Володьку. Потрясли её великолепные дворцы, богатые магазины, парадный блеск улиц и площадей. В Петербурге он впервые увидел Ленина и был изумлён. Известно, что Ленин оказывал на людей сильное эмоциональное воздействие. И «ошеломительное» от него впечатление Ворошилова,