? — Мабуть, около ста, — примерно сказал Елизарий. Робко, но цифру выдал в два раза большую, чем у него было нужно. Точно, понял!

Андрею Георгиевичу, однако, и этого количества было очень мало. Пчеловодство было слабой сферой российской экономики XIX века. Как, впрочем, и в XXI столетии. Ну это ладно, пусть потомки сами мучаются. А вот в наше время пчеловодство хотя бы в области столицы будет оставаться у пасек помещика Макурина! А для этого нужна ловкость в торговле, умность и щедрость в отношениях с государством и церковью. И главное — побольше пасек и с них меда и воска. А потому «великого демократа Макурина» сто ульев не спасет.

— Пятьсот ульев минимум! — жестко, пресекая любые попытки возражения сказал Макурин, — вытянешь?

— Барин, у меня денег не хватит! — и с мольбой, что не получится, и с надеждой, что помещик как-то вытащит, сам же предложил, ответил Елизарий.

В общем, на счет пчел они договорились. Макурин дал своему крестьянину кредит. Как бы без процентов, или, как тогда говорили, без лихвы и даже как бы и без возврата. потом посмотрим, пчелы это хороший вклад, он никогда не прогорит.

Эх, кому живется на Руси хорошо? Да мне!

Глава 6

На счет своего хорошего житья на грешной матушке Руси Макурин, конечно, явно перегнул. Даже сам это почувствовал. Но ведь и ошибся он про свою социальную позицию не так уж и много. Будущего у российских помещиков, как показала история, не было. Сначала они не выдержат так сказать от конкретных своих тягот во второй половине XIX века, а потом их сметет общий исторический процесс в начале XX века. И после этого они уже бывшие!

Но современное настоящее в промежутке эдак лет тридцати — сорока виделось более оптимистичнее. Тут помещик сам себе царь и даже немножечко бог! Да и время после великих реформ Александра II лично ему представлялось хорошее. Соломку-то он уже подстелил под задницу его высокоблагородия! А дальше хоть дом гори, он уже не будет жить!

В своем помещичьем доме после деревенского визита его встречали замечательно — жаркими печами, от которых во всех комнатах становилось тепло, питательным и вкусным ужином с деревенскими разносолами, почтительными и вежливыми слугами. Попаданец ничуть не удивился, когда в первых рядах заметил красавицу Екатерину. Эта в какой-то мере проныра везде пролезет. А вот то, что всегда подозрительная ключница Авдотья относится к этому спокойно, его несколько поднапрягло. Что это — тендерный заговор? Революция слуг втихую? Вот ведь шельмецы, никому нельзя доверять!

Что же, воевать так воевать, и он им подложит хорошую свинью! Прохрюкают с досады, да поздно будет. А пока поел. Рыбный форшмак и свиные котлеты под картофельное пюре и особенным образом приготовленную капусту были диво как хороши и питательны! Жаль, что уже в XX веке это будет страшное дерьмо, которое, как и полагается, можно было выбросить только в туалет. Нет, не ели вы, господа, простую пищу дивного XIX века!

После ужина прошел в свой кабинет, велел привести красавицу Катю. ДЛЯ ДЕЛА и никак не иначе. Думаете, кто-то поверил? Ха! Плутовка была очень как прелестна! И будущая не венчанная ночь любви с помещиком его совершенно не пугала, даже наоборот, как-то радовала и волновала. Эй, ты случайно не попаданка из XXI века, едрить — кудрить твою с коромыслом?

Однако сам барин ее удивил и даже разочаровал. Вместо того, как любой безрассудный и, честно говоря, глупый мужчина с радостью потащить ее в постель, он заговорил с ней на серьезную, а, значит, и бесполезную тему.

А ведь очень привлекательна, чертовка. Уж куда у старенького попаданца будущего (XXI века) века ослабло либидо, но и у него возникло желание повалять в кровати, помять пухлые булки. Молодое тело балует, кидая в разум гормонами? Еле-еле сдержался, вспомнил о будущем.

— Катерина! — заговорил с ней этот бестолковый с точки зрения девушки мужчина, — посмотри на моего кучера Федора. Ты, надеюсь, видела его? Замечательный мужчина и кормилец.

— Да барин! — как-то тревожно сказала девушка. Разговор все меньше ей нравился, но особенно повлиять на него она не могла, на все ее демонстрируемые прелести он охотно смотрел, но не волновался и руки не распускал. Оставалось только ждать приступа похоти и на все поддакивать. Мужчины такие упертые, как ослы, а особенно такой причудливый, как их новый барин.

— Это твой будущий муж и благодетель! — оглушил он девушку, — люби его и воздастся тебе всем по жизни — дети, хозяйство, сытая жизнь.

— Но я не хочу выходить замуж, — попыталась возразить она помещику, — я хочу быть рядом с вами, барин.

Ишь как она запела! А велосипед тебе в руки не надо? Нет уж, свою личную жизнь ты будешь обустраивать без него. Хотя жаль, конечно. Столько добра пропадает, первоклассного, сексуального.

Однако сладкое желание плюнуть на все и устроить шабаш в постели с молодой колдуньей, как вдруг появилось, так и быстро исчезло.

— Это не обсуждается. Даже не пытайся мне показывать свои соблазнительные булки, не младенец уже! — жестко оборвал он Катерину и потом спокойно предложил: — давай, поговорим о твоем счастливом будущем, а потом подумаем не только о тебе. Я тебя не брошу, не бойся.

Помолчал немного, давая девушке осознать свою судьбу. Осадил ее твердым взглядом, когда та попыталась встать на ноги в порыве жаркой речи. Вот ведь, так перетак, все пытается соблазнить сладким грехом. Заговорил, уводя в сторону от похоти к богоугодному делу:

— Ты, Катерина, не только редкостная красавица, но и мастерица прекрасная. Причем, пойми, дорогая, твоя красота уже проходит. Зрелая женщина тоже хороша, но уже не так чудесна, как юная девушка. Увы, но время не остановишь. Смирись с этим.

Зато, как мастерица ты становишься все чудеснее, у тебя получается все лучше и вкуснее. Это же настоящее чудо!

Екатерина на эту сдержанную и благообразную речь мудрого барина (а, значит, старого, не способного к плотским утехам) попыталась хотя бы огрызнуться. Пусть порет, гад! Хотя бы посмотрит, чего лишается. Ей очень не понравилось, что он ее так резко состарил. Она еще может жить и даже рожать! Но Макурин ее вновь остановил на полуслове:

— Стой, Катерина, ничего не говори о блудовестве, чтобы потом мучительно не краснеть за себя. Зато подумай о себе, как об особенной мастерице. Между прочим, и сам государь российский император Николай Павлович, и его жена, государыня Александра