решение, которое раз и навсегда определит твою жизнь. Ты можешь пробовать одно, потом начинать другое, это абсолютно нормально. Не нужно, как в древности, быть горшечником только потому, что родилась в семье горшечников. Я уверен, ты сможешь открыть свою мастерскую, когда станешь постарше, если все еще будешь этого хотеть. И кто сказал, что у тебя ничего не получается делать руками?

– Мать всегда так говорила.

– Это неправда. Ты отлично управляешься в лаборатории и делаешь это именно руками, насколько я помню.

– Ладно. Я подумаю.

– Буду ждать твое решение к следующему собранию.

Корнелиус снова уставился на висящий в небе диск луны.

– Завораживает, правда? Все это было задолго до нас и будет существовать, когда все мы станем звездной пылью.

– Оптимистично, – фыркнула я.

В глазах наставника мелькнула непонятная горечь. В бледном свете луны он выглядел молодым и растерянным, и на миг показался мне незнакомцем.

– Так и есть. Что бы мы ни делали, некоторые вещи человеку неподвластны. И это к лучшему.

На следующей неделе я снова помогала с посудой и продолжала это делать даже после того, как контрабандистов, в числе которых оказался кузен ярла, нашли без моего участия. Ингрид оказалась забавной. Она подмечала малейший промах и прохаживалась насчет меня, когда я снова путала заказ или роняла тарелку. Я отвечала закатыванием глаз всякий раз при появлении Харальда, когда она превращалась в сияющую блаженной улыбкой глупышку.

Мы неплохо общались, но настоящими подругами не стали. Я не хотела раскрывать свои тайны и предпочитала проводить время в мастерской или на тренировках, в то время как остальные девушки в поселке собирались, чтобы обсудить парней и последние сплетни за починкой сетей.

Через некоторое время я узнала секрет Кнюрре. Он не мог сосредоточиться на учебе из-за меня. Я вызвалась ему помочь, и вскоре мы начали встречаться. Наши отношения не были гладкими. Скорее напоминали непогожий день, когда солнце внезапно сменялось дождем. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.  В обществе Грейдена я казалась самой себе маленькой шлюпкой, которую буря несет по волнам независимо от собственной воли и может в одно мгновение разбить о скалы.

Глава 13

После завтрака мы вышли на галерею. Котелок предсказуемо исчез. Должно быть, ветер унес его в море вчера ночью. Я обхватила себя руками. С потерей каждой вещи, сделанной наставником, воспоминания о нем становились все менее осязаемыми. При мысли о том, что я его забуду, в груди что-то сжалось.

Грейден заметил мои терзания. В его взгляде мелькнуло беспокойство. Я тут же непроизвольно отступила на шаг, испугавшись, что он начнет меня успокаивать, а я отвечу на это какой-нибудь глупостью. Например, снова заплачу и брошусь в его объятия. На этот раз долгий целебный сон не избавит нас обоих от неловкости. Я боялась даже подумать, чем все это может закончиться.

Когда я отодвинулась, губы охотника на мгновение сжались. Он отвел взгляд и посмотрел на Конрада, который летал неподалеку, снова распугивая косяки летучих рыб. Кот был сыт и просто играл, гоняясь за шустрой добычей. Молчание затягивалось, становясь неловким. В воздухе повисло напряжение. Я огляделась, пытаясь найти безопасную тему для разговора.

– У Конрада такие же крылья, как у штормокрыла, – выпалила я неожиданно для самой себя и тут же об этом пожалела. Мне вовсе не хотелось, чтобы охотник посчитал моего друга слишком опасным.

– Интересно, – протянул Грейден, не глядя на меня.

– Может, пойдем проверим здешние лаборатории?

Предложение тоже вышло неловким. Казалось, сегодня все, что я говорю, было невпопад.

– Ты иди. Я присоединюсь чуть позже.

Охотник казался сразу недовольным и равнодушным. Неловкость во мне тут же сменилась раздражением.

– Зачем же ты тогда запрещал мне ходить туда одной?

– Обычно запреты тебя не останавливают.

– Я же пообещала, что не буду этого делать.

Я прищурилась.

– То есть, ты до сих пор мне не веришь?

– И это взаимно, не так ли? – вкрадчиво спросил охотник.

Теперь он развернулся и изучал меня хищным взглядом, заставив вспомнить нашу схватку в переулке на Туамоту. Не верилось, что совсем недавно этот человек успокаивал меня, когда я рыдала у него на груди. Сейчас его лицо было непреклонным, словно он хотел привязать меня к лабораторному столу и выпытать все секреты.

– Что ты имеешь в виду?

– Я защищал тебя и едва не поплатился за это жизнью, но ты все еще мне не доверяешь.

Я не доверяла самой себе, но рассказывать об этом точно не собиралась.

– Это сложно для меня. Большую часть моей жизни я должна была опасаться охотников. Мне трудно перейти к полному доверию. Я с обычными-то людьми не слишком быстро схожусь.

– Я заметил, – уже нормально усмехнулся Грейден, и я подумала, что его странный взгляд был просто моей фантазией.

– Пойдем, посмотрим, что там есть интересного.

Охотник повернулся и зашагал по лестнице прежде, чем я успела ответить. Я направилась следом, твердо решив держать язык за зубами. Когда мы поднялись на верхний этаж, кот уже сидел на перилах, в точности как миниатюрная версия штормокрыла. Он явно гордился собой, а мое закатывание глаз рассмешило его еще больше. Улыбка сбежала с моего лица, когда я увидела лежавшую в центре зала сферу. Грейден направился прямо к ней. Я была не уверена, что он помнил мой рассказ.

– Не трогай!

Грейден аккуратно присел рядом, оглядывая артефакт.

– Напомни, что ты в нем видела.

Я решила обойтись без уверток, на горьком опыте зная, что недомолвки ничем хорошим не заканчиваются.

– Эта штука издавала жуткий треск. Я боялась, что это может быть оружием.

– И, конечно, поспешила тут же его вытащить.

– Я же должна была понять, с чем имею дело. На нее попала моя кровь, и она перестала трещать.

– Ты ранена?

– Ерунда, всего лишь небольшой порез. Я вытащила сферу и увидела в ней картинку. Там был наставник и еще кто-то. Она повреждена, так что большую часть я не смогла разглядеть из-за трещин.

– Но наставника ты точно узнала?

– Да. Он был моложе, чем в момент нашего знакомства, но это точно был он.

Я не стала добавлять, что именно таким я видела его в бреду перед тем, как попасть на «Прекрасную деву». Я все еще не была уверена,