всемогущества наследственности. Что может быть лучше, чем генетически идентичные (по крайней мере, в случае однояйцевых) люди с одинаковыми физическими и психологическими характеристиками?

Более того, с демографической точки зрения, если бы Менгеле удалось найти «секрет» близнецов, Германия могла бы добиться доминации во всем мире в два раза быстрее! Благодаря ранению, полученному на Восточном фронте, а также вмешательству друзей Менгеле прибыл в Освенцим в мае 1943 года с Железным крестом и безумной мечтой разгадать тайну близнецов. Но чтобы осуществить ее, пришлось столкнуться с реальностью: сначала в качестве ассистента доктора Кляйна, а затем главного врача. Основной задачей Менгеле была сортировка вновь прибывших заключенных. Он выполнял свою работу, «как охотничья собака», по словам одного из выживших, выслеживая всех до единого, обреченных на скорую смерть. Днем и ночью его можно было видеть на платформе – омерзительный профессионализм. К чему такая самоотверженность? Повседневная жизнь не всегда интересна, но иногда доктор радуется, когда приезжает семья карликов (еще одно отвратительное увлечение) или близнецов, которым в дополнение к номеру и звезде полагается новая нашивка – ZW, сокращение от Zwilling, что в переводе с немецкого означает «близнец». Этот симпатичный доктор в душе настоящий коллекционер.

Однажды он увидел, как из колонны спускается горбатый мужчина с сыном, у которого была искалечена нога. Ему пришло в голову отправить их скелеты в Берлинский антропологический музей: он их расстрелял, сварил в двух бочках, упаковал и отправил.

После сортировки те, кто перешел Юденрампе, все еще боялись Ангела смерти. Угроза затаилась в лазарете. Врач продолжал выполнять инструкции: не допускать переизбытка заключенных в лагере. Важно также не допустить, чтобы больные перегружали лазарет. Какой смысл лечить того, кого в конце концов убьют газом? Поэтому Менгеле проводил сортировку прямо у постели больных.

Когда он входил, возникала паника. Все знали: один жест руки, большой палец, указывающий влево или вправо, – это смерть. Садишься, выпрямив спину, всем, что попадется под руку, пытаешься добиться румянца на щеках и так изо всех сил стараешься продержаться пару минут, пока решается твоя судьба…

Менгеле почти ничего не говорит, только смотрит на тебя страшным взглядом, своими «мертвыми глазами», «дикими глазами», как выражались некоторые из выживших.

Некоторые вспоминают его запах, аромат одеколона, одержимость чистотой, моменты отстраненности («Он говорил с дьяволом») и жестокость. Он снова выстраивает шеренги: левая, правая… все знают: левая – прямой билет в газовую камеру… Но Менгеле – игрок… поэтому иногда по завершении сортировки, когда все, кого поставили в левую шеренгу, понимают, что пришел конец, он решает, что на этот раз… это будет правая! Настоящий тиран, он позволяет себе все, однако не терпит ничего, постоянно упрекая других врачей (как правило, тоже заключенных) в неэффективности. Один из них рассказывал, что, видя длинные очереди заключенных, Менгеле приходил в ярость и брал шприц, чтобы показать членам СДГ или заключенным, отвечавшим за введение фенола, как это сделать быстрее. Не говоря ни слова, делал укол, быстрый, словно ужалившая пчела.

Среди приговоренных были беременные женщины. К моменту прибытия они уже были отравлены газом: два еврея уничтожены за один раз, какая находка!

Что касается тех, кто обнаружил беременность в лагере, было два варианта. Два «шанса», согласно правилу, установленному Менгеле.

Первый обрекал их: ребенок рождался живым. Обоих отравляли газом.

Второй спасал… мать: ребенок рождался мертвым.

Заключенные быстро поняли, что для спасения матери нужно пожертвовать малышом.

Как только у беременной женщины начинались схватки, ее прятали и принимали роды под охраной других заключенных. Новорожденного сразу же убивали. Мать щадили.

Заключенные, участвовавшие в этом страшном действии, часто свидетельствовали, что так и не смогли после этого оправиться. Что касается врача, не считая властных истерик, он, казалось, наслаждался работой, преуспевал и проявлял рвение, как, например, когда всячески старался избежать случаев тифа в лагере.

Насколько некомпетентным он был бы в глазах Гиммлера, если бы эпидемия начала косить бесплатную рабочую силу? Он знал: болезнь сеет хаос и вызывает особое беспокойство у СС.

Дюжина женщин прибыла в каменоломню с одинаковыми симптомами. Оказалось, скарлатина. Менгеле узнал об этом.

Следующей ночью 1500 женщин, которые могли заразиться, казнили. Болезнь была уничтожена на корню.

Радикальный способ остановить начало эпидемии! Мысли Менгеле между тем были заняты другим: он вел бешеный, срочный поиск, чувствуя, что Третий рейх не продержится тысячи лет, несмотря ни на что.

Что происходит с близнецами? После отбора их отправляют в специальное отделение, где доктор «выращивает» подопечных – карликов, близнецов, людей со всевозможными пороками развития. Им назначают специальную диету, улучшенное питание и право сохранять волосы… пока не начнутся «эксперименты». Две сестры, одни из немногих выживших, кто попал в руки врача, рассказывают, что происходило в блоке:

Он напоминал лабораторию. Сначала нас взвешивали, потом измеряли и сравнивали. Не было ни одной части тела, которую бы не измерили и не сравнили… Они хотели знать все в мельчайших подробностях.

Обе женщины утверждают, что Менгеле настаивал большинство процедур проводить собственноручно, скрупулезно, маниакально, желая, чтобы все было «чисто, чисто, чисто», несмотря на ненормальное количество крови, взятой у близнецов, чтобы удовлетворить аппетит к знаниям этого Носферату в белом халате. Они помнят, что к концу были настолько обескровлены, что анализ крови уже не давал никаких результатов.

Цыгане, близнецы, карлики… все записано, зарисовано, подшито, сдано в архив, но безрезультатно: красавец доктор – не исследователь. Он ничего не нашел. Тайна близнецов по-прежнему ускользала.

Пришлось идти дальше.

То, что он не смог найти, наблюдая за несчастными подопытными кроликами, он мог бы обнаружить, проанализировав их органы.

А для этого необходимо вскрытие, препарирование и, следовательно… убийство.

Менгеле не мог самостоятельно проводить вскрытия: он поручил это заключенному, доктору Миклошу Нишли, который, помимо многих других ужасов, рассказывает:

В рабочем помещении, расположенном рядом с секционной, ждали четырнадцать цыганских близнецов, плача, под охраной солдат СС (около полуночи). Не говоря ни слова, доктор Менгеле приготовил шприц на десять кубиков и еще один на пять кубиков. Из одной коробки взял эвипан, из другой – хлороформ в стеклянных ампулах по 2 миллилитра и положил их на операционный стол. Затем ввели первого близнеца – четырнадцатилетняя девочка. Доктор Менгеле приказал раздеть ее и положить на операционный стол. Затем он ввел ей в правую руку внутривенно эвипан. Когда девочка уснула, он нащупал левый желудочек сердца и ввел в него 10 кубиков хлороформа. Она слегка дернулась и умерла, после чего Менгеле отправил ее в морг. Все близнецы были убиты таким же образом в течение ночи.