Менгеле часами просиживал в секционной. Он искал и искал, не переставая придумывать, как накормить бактерии свежей человеческой плотью или проследить, что именно происходит в двух телах близнецов, умирающих одновременно. Доктор Нишли, получающий трупы близнецов попарно, сначала был поражен: здесь происходит нечто уникальное в истории мировой медицины – два брата-близнеца умирают одновременно.

Но потом его осенило: однажды на носилках, накрытых простыней, привезли двух двухлетних мальчиков. Во время вскрытия врач заметил в сердцах детей дырки. Он все понял. Менгеле собственной рукой ввел в сердца близнецов хлороформ.

Я не могу представить человека со шприцем в руке, который втыкает иглу в грудь наблюдающего за ним двухлетнего ребенка.

К сожалению, близнецы – не единственные объекты исследования доктора. Среди них были, напомню, и карлики. Для Менгеле было очевидно, что нарушения роста могут быть лишь отражением наследственных генетических аномалий, носителями которых являются представители низших рас.

Подобно близнецам, карликов холили и лелеяли, насколько это возможно в концлагере. Хорошая кровать, хорошая еда. Барак № 14 в мужском лагере. Им оставляли волосы. Среди них была семья Овиц, талантливая музыкальная семья с семью карликами. Менгеле взял у них образцы костного мозга, крови, зубов, плоти и волос, попросил обнажиться во время визита высокопоставленных лиц и исполнить для него свои любимые мелодии. Чудесным образом им удалось выжить.

Его интересовало и другое заболевание, развивающееся в условиях антисанитарии: нома, или «водяной рак». Нома – это страшная болезнь, которая обезображивает детей и подростков за считаные недели. Лицо разъедает дыра. Кожа, мышцы, губы, челюсти… болезнь постепенно сгрызает все, пока человек не умрет. В Освенциме от этой напасти больше всего пострадали цыгане. По убеждению Менгеле, в той или иной степени от нее страдали все цыгане.

Цвет глаз интригует его самого. Почему голубые глаза, арийские, встречаются так редко? Он отобрал около тридцати детей со светлыми волосами и карими глазами и ввел им метиленовую синь, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет… Результаты, считай, доказательства, были отправлены в Берлин, в Институт расовой биологии Фершуэра. Один из ассистентов доктора вспоминает: ему приказали удалить глаза восьми маленьким цыганам с гетерохроматическими глазами и отправить в банках в Берлинский институт. Поскольку один из них выжил после процедуры, он избежал калечения, пока Менгеле не заметил это и не закричал на помощника: «Ты дал мне только семь пар глаз, двух не хватает, их нужно отправить сегодня же!»

Охотник остался ни с чем. Все досье, кипы отчетов, баночки и образцы хранятся в комнате в Биркенау, доступ в которую категорически запрещен. Они предназначались для науки, для большой диссертации, которую Менгеле собирался защитить, когда что-то найдет, но не нашел ничего. Когда советские войска освободили лагерь, они тоже ничего не нашли. Мавзолей оказался пуст: большая часть документов находилась в Берлинском институте, который вскоре избавился от компрометирующих архивов. Менгеле тоже исчез: охотник ушел, заметая следы.

11

«Я не сделал ничего плохого»

В погоне за Йозефом Менгеле

Санта-Роза, штат Рио-Гранде-ду-Сул. Если вы, подобно мне, являетесь футбольным болельщиком, то наверняка слышали это название: именно в этом городе на границе с Бразилией родился Клаудио Таффарел, легендарный вратарь, который привел Бразилию к незабываемой победе на чемпионате мира 1994 года. Здесь же долгие годы скрывался Йозеф Менгеле.

Расположенный на границе между Парагваем и Аргентиной, этот регион погребен под джунглями амазонской сельвы, густыми, буйными, укрывающими все пышным зеленым покрывалом: и торговлю наркотиками, и тайны преступников, находящихся в бегах, а заодно и различные виды насекомых и свирепых животных, как невероятных, так и отталкивающих своим видом. Диковины данного региона включают и вполне человеческое чудовище – Йозефа Менгеле. Рио-Гранде-ду-Сул стал последним пристанищем доктора из Освенцима. Будучи тихой гаванью для всех преступников, он стал потерянным раем и для Менгеле, поскольку здесь проживала многочисленная немецкая община, а также – и это может быть не совсем случайным, к чему я еще вернусь, – самая большая в мире концентрация близнецов.

Прежде чем попасть в этот райский сад, Менгеле избежал ада и заключил не одну сделку с дьяволом. За несколько дней до того, как в январе 1945 года Красная армия освободила лагерь Освенцим, доктор бежал, оставив после себя совсем немного документов, но при этом почти восемьсот подопытных кроликов, на которых начал опыты, так и не успев закончить, – к сожалению, до весны из них дожили лишь восемьдесят. Их палачу удалось без особых проблем добраться до родной Баварии. По иронии судьбы, когда в Нюрнберге начался суд над нацистскими врачами, Ангел смерти спокойно жил с женой и ребенком в шале в ста километрах от города, что сегодня составляет не более двух часов езды. Семья Менгеле, обладающая определенным влиянием в регионе, имеет хорошую репутацию, и все с нетерпением ждали возвращения к нормальной жизни. Ужасы проводимых экспериментов пока не стали народным достоянием, поэтому никому и в голову не приходило беспокоить доктора. Более того, жизнь Менгеле отличают две особенности: увлечение близнецами и необъяснимое везение. Этому мерзавцу просто невероятно везло раз за разом, отчего запросто можно прийти в отчаяние или хотя бы призадуматься. У всех эсэсовцев на руке вытатуирована группа крови, по которой их можно опознать, в то время как Менгеле не имеет никаких отличительных знаков и не несет на себе клейма прошлого. Хотите еще пример? В то время как Бюро по военным преступлениям поручили изучить дело Менгеле, расследование было приостановлено в свете ареста Отмара фон Фершуэра, одного из его учителей, который в то время считался целью важнее, чем ученик. Сегодня мы знаем: эксперименты Менгеле были гораздо более преступными, чем причуды Фершуэра. Сама того не подозревая, система правосудия променяла синицу в руке на журавля в небе. Причем это случилось не в последний раз: в любой критической ситуации Беппо в последний момент, по неправдоподобному стечению обстоятельств, спасается бегством. Мало того что сразу после войны ему удалось избежать Нюрнбергского процесса, так еще и в 1960-е годы ситуация повторилась: когда израильские спецслужбы были готовы его арестовать, выяснилось, что Менгеле уехал на несколько дней раньше. Этот монстр был настоящим везунчиком.

Между тем иногда в его облике проскакивала тень раскаяния или страха быть обнаруженным, как, например, когда он навещает пару друзей, чей сокурсник, Альберт Мюллер, был его товарищем. Сцена, пересказанная Джеральдом Астором, главным биографом Менгеле[25], происходит в Донауворте, Бавария, в разгар судебного процесса, в восьмидесяти километрах от Нюрнберга. Фрау Мюллер встала, чтобы открыть дверь:

«Доброе утро, доктор Менгеле», – сказала я, и он, казалось, удивился моему приветствию. Затем