– Ну-с, поглядим, поглядим, где же наше печатное изделие с непечатными выражениями?! Почему никто не аплодирует? Не чествует дипломанта, можно скромно сказать, без пяти минут лауреата Пулицеровской премии!

– Что за шум? – грозно закрыла проем входной двери грузная фигура главного врача Уразлина.

– Да вот чествуем нашего орла, Славочкина-Хэйзи! Сегодня его пропечатали в газете.

– Молодец, Славочкин! Поздравляю! Надо будет объявить на утренней оперативке. Где у нас профсоюз? – обратился он к сопровождающим угодникам. – Запишите!

Венерологу слава не к лицу, но за активную просветительскую работу среди населения благодарность можно объявить, можно! – благосклонно благословил он.

– Показывай свое произведение, Хазиевич! – пошевелил густыми черными усами. – Извините, сэр Хэйзи! Автограф дадите? Надеюсь, ничего порочащего про наше учреждение ГАУЗ РКВД № 1 не написали?

– Конечно, конечно, Наиль Узбекович, не написал! – закрутил головой Славочкин, купаясь в лучах славы под запыленной лампой дневного света.

– А где газета? Или это журнал? – обратился новоиспеченный писатель к улыбающимся сотрудникам.

– Да вот же, вы прямо перед ней стоите! – дружно указали пальцами доброхоты.

На засиженной мухами доске объявлений рядом с прошлогодними приказами, графиком дежурств, показателями заболеваемости висела красочная стенгазета с маленькой фотокарточкой Славочкина в далекой молодости и пояснительным текстом: «Большому кораблю – большое плавание! Поздравляем Славочкина с Днем рождения! Желаем дальнейших творческих успехов. Не пролетайте мимо! С нежной любовью коллектив Республиканского кожно-венерологического диспансера».

Разочарованный, опустошенный Славочкин вернулся в лоно посиневшей от холода деревенской тетки.

– Вот пидарасы! – пробурчал он себе под нос.

– Где? – встрепенулась и беспокойно заерзала на кресле деревенская тетка. – Так я и знала, там что-то есть! Я уже сама в лупу разглядывала. Между ногтями щелкала. К вам пришла!

У меня вообще-то ваш главный врач Наиль Узбекович – хороший знакомый! И профессора вашего Мугафарова я знаю! Хорошо! С юности еще за мной бегали.

Порешила их сразу не беспокоить! Думаю, надо сначала обыкновенному врачу показаться! Если уж не разберется, думаю, тогда выше пойду со своими мандавошками.

– Дерьматолугус вульгарис! – с горечью подтвердил неудавшийся писатель и самый обыкновенный заурядный врач поликлинического отделения кожно-венерологического диспансера.

По работе и плата! По ремеслу и промысел. Кто во что горазд, тот тем и промышляет. Не умеешь шить – не пори, не умеешь писать – не пиши!

* * *

Постепенно шуточки и подначки прекратились. Лишь изредка, когда надо написать памятку для населения или санбюллетень, вспоминают талант Славочкина.

Новые дела, жизненные вихри и события постепенно выветрили память об этом происшествии у будущих пациентов Альцгеймера.

И вы забудьте!

– Не знаю с чего и начать, доктор! – взглянул, наконец, посетитель на врача, терпеливо изучавшего лицо пациента уже две минуты. За это время его пальцы успели разгладить складки на своих брюках и сделать новые на простыне, свисающей с врачебного стола.

– Лучше сразу покажите дерматологу, что вас беспокоит, когда появилось и чем лечили? – хорошо поставленным голосом в императивном тоне сказал много повидавший на своем веку доктор.

С такими пациентами надо поскорее переходить ближе к телу, не то начнут вспоминать родословную до седьмого колена. Кто чем страдал, от чего скончался, и предъявят, в конце концов, жалобы на повышенную сальность волос, которая их беспокоит последние тридцать лет.

– Доктор, только, пожалуйста, поверьте мне!

– Поверим, поверим! Обязательно поверим! – успокаивающим тоном произнес врач. – Вы же не супруге рассказываете, где ночь провели, а доктору свои болячки показываете. Давайте, поскорее раздевайтесь для начала. Посмотрим. Посмотрим вас, батенька!

– Не надо мне раздеваться! – проявил признаки раздражения посетитель. Приблизил лицо, с подозрением оглянулся на дверь, посмотрел под стол и возбужденно прошептал, – я разведчик!

– А-а! Кхм, кхм! – похмыкал доктор, нашаривая под столом тревожную кнопку, – как я сразу не догадался? Да, да, да! Что же, допустим! Все бывает, разведчики тоже болеют. В чью же пользу вы разведываете? Позвольте узнать, если не секрет. В каком нынче звании?

– Я лейтенант запаса, но это к теме нашего разговора отношения не имеет!

– Почему не имеет? В нашем нелегком деле любая мелочь может иметь значение. Мы должны понять суть болезни. Поставить предполагаемый диагноз, затем подтвердить или изменить его. Необходимо решить, как следует проводить лечение, или лучше сразу направить в другое профильное учреждение, где окажут более квалифицированную помощь.

Доктор продолжал оценивать признаки усиливающейся нервозности мужчины, сопоставляя их с первоначальным впечатлением, осматривал одежду, обувь, облик пациента.

– В последнее время к нам зачастили… хм, хм, такие пациенты!

На днях племянник Раисы Максимовны Горбачевой, царствие ей небесное, удостоил посещением. Просил о вспомоществовании в какой-то фонд. Внук лейтенанта Шмидта забегал. Я вам и фотографию могу показать! Может быть, видели где-нибудь? В каком-нибудь учреждении встречались? Я теперь таких знаменитых людей фотографирую. На всякий случай! Желаете, и с вами на память сфотографируемся?

Да где же это Светлана Львовна до сих пор ходит? Когда надо, никогда медсестры на месте нет! Она нас сейчас и сфотографирует. Анфас и профиль.

К моим коллегам из второго кабинета родственник летчика Маресьева регулярно забредает подлечиться! Тоже бедняга без ног! Для большего сходства, наверное.

В общем, денег я вам, батенька, не дам! А вот бутылочку пожертвую. Так и быть! Из Стерлитамака. Там спирты хорошие. Вам понравится.

Пожалуйста, примите и во избежание будущих недоразумений ко мне больше не приходите! Я не такой, как коллеги из второго кабинета. У меня вот здесь кнопочка имеется; после сигнала приезжает милиция. Быстренько!

– Спасибо, не откажусь! А может, вместе дернем?

– Не, не, не! Я на работе! Такую водку и не пью! На этом наше знакомство, я уверен, прекратится! Не отнимайте у меня больше времени, я на хозрасчете.

– Доктор, а можно медсестра выйдет? – кивнул странный посетитель на вошедшую медсестру. – Я только вам кое-что покажу! А то она потом в свидетели попадет.

– На своем веку она у нас много интересного повидала! Так, Светлана Львовна, если вы не хотите попасть в свидетели, подождите за дверью. На всякий случай! – подмигнул доктор.

– Подумаешь, – обиженно фыркнула медсестра, – что у меня, больше дел нет, что ли? На моем веку! – фамильярно передразнила она врача и вышла, покачивая бедрами. Дверь с грохотом захлопнулась.