– Что случилось, Валя? Где?

– Здесь! Вот здесь горит. Боль нестерпимая. Видно, душа отлетает. На небо просится. Ай, не тронь! Убери лапы, кобель! «Скорую» вызывай, Боря! – потребовала супруга.

– Хорошо, хорошо! Бегу, Валя, сейчас вызову, – с трудом сглотнул вязкую слюну перепуганный муж. – Только валидольчика сосну. Нехорошо что-то стало. В сторону повело, когда вскочил резко. Что сказать-то? Какую причину вызова назвать?

– Умираю! – завопила благоверная.

Вскоре, тревожно мигая синими маячками, к их дому подкатила «Скорая помощь».

После тщательного обследования в больнице скорой медицинской помощи № 22 решено было провести аппендэктомию. Провели. Удалили абсолютно интактный червеобразный отросток.

Едва отдышавшись после наркоза, Валентина Сергеевна заявила удивленным докторам, что жгучие боли только усилились и теперь лезут наверх.

На желчный пузырь у докторов рука не поднялась. Решили пока не трогать. Оставили в покое на божью милость. Дополнительные исследования патологию почек и мочевыводящей системы также не выявили. Слава богу!

– М-да! – почесали доктора мудрые репки и бороденки. – Тяжелый случай, эксквизитный! – решил дежурный консилиум. – До завтрашнего дня дотянем на обезболивающих средствах, а там, глядишь, и «Папа» подойдет на помощь.

Профессор, милейшая личность, профессионально погрузил ладонь в мягкую пышную опару живота прооперированной женщины. Та истошно взвыла. По матушке! Без зазрения совести, прибавляя красочные эпитеты к симптомам болезни.

– Я же говорю, жжет и горит! Печет адским огнем, будто черт жарит свою яишню на сковородке. А сейчас вот здесь все выше взбирается. Ползет как червяк по дереву, – дотронулась она пальцем до живота и мягонько повела его по боку, указывая на спину. – Словно солдатским ремнем жахнули! – пожаловалась она.

Милейший приложил чуткую ладонь к проступившим на коже отечным правильно округлой формы без четких границ ярко-розовым разнокалиберным пятнам и попросил лупу. Надавил кожу пальцем. Отпустил. Вглядевшись сквозь увеличительное стекло в очаги поражения, наконец, воскликнул:

– Так я и думал! – тщательно вытер ладошки, услужливо поданной спиртовой салфеткой и поблескивая стеклышками очков, вынес вердикт, обернувшись к коллегам: – Herpes Zoster, ипташлар[3]! Распорядитесь назначить противовирусную терапию, – испепеляющим взглядом расстрелял заведующего отделением.

– Зря, наверное, деточки, мы эту бабочку червеобразного органа лишили. Приносим извинения! – гипнотически заглянул в глаза пострадавшей, не допуская никаких возражений с ее стороны. – Старались как лучше. Просто у вас порог болевой чувствительности низкий. А типичные герпетические высыпания в продромальном периоде на момент операции еще не проявились. Это так называемая обезглавленная форма заболевания damble, – произнес он по-французски с легким татарским акцентом, – обусловленного реактивацией герпес-вируса 3-го типа – Varicella Zoster. У детей он вызывает ветряную оспу, а у взрослых – опоясывающий лишай. Аппендицит же промедления не терпит! Ради вашего блага старались. Как лучше хотели! «Сомнительное лекарство лучше, чем никакое», – торжественно процитировал он Корнелия Цельса. – Оперативно сработали. В прямом смысле, – пошутил профессор. – Но хорошо, – он назидательно воздел к небу палец, – что дальше не порезали. Кстати, коллеги, прекрасно выполненная операция. Молодцы! Замечательно. Спасибо!

Он легонько похлопал по животу ойкнувшую пациентку и сделал выжидательную паузу…

– Спасибо! – повторила Валентина Сергеевна с проступившими на глазах слезами благодарности.

– Вот и хорошо, – легко поднялся профессор и, воодушевляясь, по преподавательской привычке, словно в клинической аудитории продолжил: – позвольте вам напомнить, коллеги, еще одну очень интересную атипичную форму болезни. «Герпес без герпеса». Характеризуется выраженным болевым синдромом, но без каких-либо клинических проявлений. То есть без таких, – указал он на округлый живот пострадавшей, – типичных, сгруппированных по ходу нервных окончаний эритематозно-везикулезных высыпаний, которые мы и наблюдаем у нашей барышни. По своему жестокому болевому синдрому герпес зостер может имитировать инфаркт миокарда, почечную или желчную колику и ряд других состояний…

Слушая удаляющийся пчелиный гул голосов, Валентина Сергеевна закрыла глаза, проваливаясь в блаженную дремоту. «Какой прекрасный человек, – благодарно подумала она. – Как мой Борька! Все-таки у нас самая лучшая медицина в мире!»

* * *

А если кто-то считает, что я этот случай выдумал или чуток приврал, спросите у Рафочкина, он подтвердит.

Я еще и не то могу рассказать! Если попросите. Например, как широкие кондиломы вместо геморроя удаляли. Или твердый шанкр. Да-да, на «согрешившем органе». Подчистую!

Давно это было, а как вчера. Другие времена – другие нравы. Но все может повториться.

Однажды ожидающие в очереди посетители увидели, как дверь врачебного кабинета № 16 внезапно распахнулась наружу под напором дряблой задницы сгорбленной старушки, шамкавшей слова благодарности:

– Сшпашиба, отец родной, сшпашиба, дохтор! Ваши сшлова Богу в уши! – она низко поклонилась и размашисто перекрестилась. Закрыла за собой дверь, обвела очередь пациентов подслеповатыми глазенками и громко выругалась:

– Сщука!

– Нешто не вылечил? – как черт из табакерки, подскочила сердобольная одного поля с ней ягодка.

– Грибох-то? Сштоб он сдох! Заморил. А вот тряшучку не вылечил. Сщука!

– Ах, ты! Погляди, целых три штучки намотала? Какой только заразы не бывает? Гляди-кась.

– Да не три штучки, а тряшучку. Глухня старая. Вот смотри, как руки тряшутся.

– А! Так тебе к нервному доктору надо. Он руками занимается.

* * *

Следующим из кабинета выплыл полный господин в английских туфлях Barker ручной работы, в золотых очках и с вызывающе торчащим клоком белоснежной рубашки из незастегнутой ширинки.

– Черт знает что такое! Фирма же гарантировала! – возмущенно разговаривал сам с собой. – А если и сам Азамат Салаватович подцепил эту заразу? – медленно осмысливая весь ужас произошедшего. – А?! Что теперь будет? – грозно потребовал он ответа у примолкнувшей очереди. – Я вас спрашиваю?!

Испуганными бандерлогами пряча глаза, пациенты пожали плечами.

– Мы не знаем, – недружным хором пропели они.

Господин достал из нагрудного кармана батистовый платочек с монограммой и промокнул выступивший на лбу пот. Опустил глаза долу, заметил казус. Чинно оправился и резко закрыл замочек. Вжиг! Сидящие в очереди посетители с плохо скрываемым злорадством наблюдали за начальственными экзерсисами.