– Кто ответит? – громко спросил он и тяжелым взглядом обвел окружающих, особенно подозрительно вглядываясь в лица подростков и мальчиков. Взглянул на Rolex, грубо оттолкнул хроменькую старушенцию, поспешавшую на прием:

– Подожди, бабуся! – вновь вернулся в кабинет.

Через несколько минут бурных дебатов стороны, по-видимому, пришли к обоюдному консенсусу, потому что господин энергично выскочил из кабинета и, держа в одной руке бумажник, другой прижимая телефон к уху, заискивающим тоном сладенько напевал в трубку:

– Алло! Азамат Салаватович! Какое счастье, что вы не на заседании. Тут такое срочное дело…

Захлопнувшаяся дверь поликлиники отсекла интересное продолжение разговора.

Хроменькая торопливою тортиллой вновь засеменила к заветной двери, улыбаясь беззубым ртом и поминутно раскланиваясь с унылыми посетителями, озабоченными своими проблемами.

– Все! Эта на час залезет! – с досадой протянула молодая мамаша и хлопнула по руке непоседливого сына. – Сиди смирно! Не трогай тут ничего, заразишься! Не плюй на пол! На, чупа-чупс свой соси, – ткнула под нос палочку с конфетой и погладила его плешивую головенку. Малыш игриво оттолкнул материнскую руку. Чупа-чупс весело скакнул о батут пола и юлой закатился под стул. Ребенок противно взвыл.

– Не реви! – леопардом рыкнула мать. Подняла конфету и, отбиваясь от протянутых детских ручонок, несколько раз облизала сладкий шарик и вернула его тут же замолчавшему владельцу. Затем поплевывая, принялась пальцем вытаскивать изо рта налипшие волоски. После чего достала зеркальце, густо напомадила губы и начала нервно скользить пальцем по дисплею телефона.

Вопреки ожиданиям посетителей дверь неожиданно быстро отворилась. Медсестра выскочила, глаза выпучила и куда-то улетела. Вернулась с лаборантом Ниной Иосифовной, которая несла в руках лоток с инструментами для забора материала. Из-за двери послышались старушечьи охи-вздохи:

– Куда вы меня тащите, нелюди?!

Противно и протяжно заскрипело гинекологическое кресло.

Вскоре из подъехавшей «Скорой помощи» появились два ражих санитара, водрузили на клумбу носилок приболевший божий одуванчик, прикрыли зеленым клетчатым одеялом и деловито затопали на выход. Их отход прикрывал щуплый татарин в милицейской форме и трусливой овчаркой на поводке.

– Куда ее забрали? – пронесся по очереди шепоток. – За что?

– В заразку, наверное. Или того хуже, в закрытый стационар на Грибоедова.

– А что там?

– Когда сифилисом заболеешь, узнаешь!

– А сам-то откуда знаешь?

– Пошел ты!

Вслед удаляющейся честной компании вышел благообразный доктор, вытирающий руки спиртовой салфеткой, и приветливо пригласил следующего пациента:

– Заходите, пожалуйста!

В это время трусцой подбежал главный врач и громко прошептал доктору:

– Рафочкин, тебя срочно в Курултай требуют! Сам А… Ах, какой большой человек! Там что-то у них стряслось. Необходима срочная консультация. Машина уже подошла.

* * *

Очередь безмолвно ждала…

Теперь другие времена, но нравы прежние.

Пока!

С утра любому человеку очень легко испортить настроение. Вы замечали? Причины могут быть разные: дневник сына с вызовом родителей в школу, неудавшийся коитус, проигрыш любимой команды, плохая погода и прочие мелочи жизни.

Ранним осенним утром под моросящим дождем Славочкин семенил на работу. Сначала трамвай хищно заглотнул беззубой пастью пустой воздух и, неторопливо покачивая бедрами, плавно укатил перед самым его носом. Потом громко галдящие вороны на деревьях устроили прицельное бомбометание по движущейся цели в лице Славочкина. Брезгливо щелкая пальцем, он в конце концов густо размазал свежий птичий помет замысловатыми иероглифами по полям новой фетровой шляпы. Наконец, когда, безнадежно опаздывая и огорченно чертыхаясь, попытался протиснуться сквозь стайку пациентов в родную поликлинику, какой-то мордоворот баскетбольного роста пихнул его в грудь со словами:

– Сопля! Куда прешь без очереди?!

– Тить-перетить! – взвизгнул фальцетом Славочкин. – Сам такой! Я здесь работаю!

– Говноносом! – басовито поделился наблюдательный верзила.

В очереди подобострастно захихикали.

– Да как вы смеете? – возмущенно задохнулся Славочкин. – Я доктор. Высшей категории! Заслуженный!

– Ты что с утра так разошелся? – спросил подошедший сзади коллега. – Не кипятись, крышку сорвет. Пойдем, пойдем!

– Понимаешь, что возмущает, такие хозяева жизни относятся к нам, как к обслуге. Хамят. Скотина! Хоть бы ко мне попался на крючок, – показал он кривой после перелома указательный палец, – изовьется!

* * *

Замечали, как унизительно смотрится согнувшийся человек в позе просителя перед каким-нибудь клерком?

Окошечко в регистратуре поликлиники кожно-венерологического диспансера маленькое и, наверное, специально расположено так низко, чтобы сразу поставить обратившегося за помощью пациента на подобающее ему место. Причем излагать свою щекотливую просьбу, к какому именно врачу он желает попасть на прием и по какой такой причине, приходится громко и на всю очередь. Следующие очередники делают вид, что они совершенно ничего не слышат, с интересом блуждая взглядами по потолку и по рекламным проспектам во время диалога медрегистратора с пациентом.

– Вы к какому доктору на прием желаете записаться: микологу, трихологу, косметологу, сексопатологу? У вас какая проблема, простите, по кожному или иному профилю?

В этот момент разговоры в очереди смолкают и все с тайным интересом прислушиваются к ответу, пытаясь угадать, в какой кабинет направят соблазнительную красотку, седовласого мужчину профессорского вида, прыщавого юнца или замазанную зеленкой старушку.

– Ах, по иному? Значит, к венерологу желаете? – безжалостно продолжает уточнять регистратор. И, получив утвердительный смущенный кивок, наконец начинает оформлять документы.

Проходивший мимо Славочкин злорадно и мстительно посмотрел на откляченный зад спортсмена перед окошком регистратуры, подмигнул сотруднице и беззвучно шевельнул губами:

– Направь ко мне!

Понятливая Татьяна слегка кивнула головой.

* * *

– Войдите! – громко пригласил доктор очередного пациента.

– Доктор, можно? – прорычал уже знакомый голос бугая, вслед за которым показалась его гориллоподобная фигура.