Надино «пророчество» Никита вспомнил, когда Вадим отказался дать ему денег на лечение в Германии. Друг прятал глаза и бормотал что-то о стечении обстоятельств. Мол, рад бы помочь, но никак не может.

Из-за Ангелины, понял Алфёров. Ее работа. Но не разозлился и не расстроился. Деньги тогда помогли собрать родственники – и его, и Надины. Мерзко было оттого, что Вадим поначалу сам предложил помощь, сам обещал дать денег, а потом пошел на поводу у милой вежливой Гели.

Никита и сейчас не испытывал никакой ненависти к Вадиму. Просто холодное равнодушие. Он бы и разговаривать с бывшим другом не стал, если бы не забавная девчонка, которая развлекала Никиту весь вечер.

Она вошла в кафе вслед за Вадимом. Замерла у двери, оглядела зал и выбрала столик подальше, за которым тот не смог бы ее увидеть. Уселась и начала глазеть на Никитиного бывшего друга. Пару раз встречалась взглядом с Никитой, смущенно отводила глаза, но потом он снова ловил ее взгляд. Следит за ним, подумал Никита.

Девчонка была миленькая, симпатичная, но не из тех, на чью красоту обращает внимание каждый мужчина. Тут Никита некстати вспомнил свою мексиканскую подружку Кармелиту. Вот уж женщина-огонь! Кармелита прекрасно знала и умела использовать свою женскую силу. Алфёров не понимал, почему она выбрала его в постоянные любовники. Спрашивал несколько раз, но Кармелита не отвечала, только смеялась. Это Никита тоже в ней ценил – самому ему редко бывало весело.

Забавная «сыщица» явно была чем-то напугана и казалась несчастной. Хотя костюмчик на ней был не из дешевых, да и стриг девушку умелый парикмахер (таким тонкостям Никиту тоже научила Кармелита).

Когда Вадим встал из-за стола, Никита решил остаться и понаблюдать за развитием событий. Еще раньше он заметил, что таинственная незнакомка расплатилась сразу же, как сделала заказ. Значит, точно следит за Корышевым – не хочет терять время, когда тот выйдет из кафе.

Так и оказалось. Подняв кружевную занавеску, Алфёров наблюдал, как Корышев сел в машину и сразу же уехал. Следом за ним покинула стоянку симпатичная «сыщица». А за ней тронулся черный внедорожник. Эту машину Никита не сразу и заметил, поскольку водитель до последнего не включал фары.

Всю ночь шел дождь. Сильный и надоедливый – Катя даже просыпалась несколько раз. К утру стремительно похолодало и выпал снег.

Проснувшись, она посмотрела в окно, полюбовалась на покрытый снегом тротуар. По радио обещали серьезные пробки, городские власти уговаривали автолюбителей не садиться за руль.

Кажется, аппетит у нее совсем пропал. Вместо завтрака Катя снова выпила чашку кофе с печеньем. Показалось, что накануне печенья в вазочке было больше, но она заставила себя этого не замечать. Иначе точно заработает манию преследования.

Вазочка была бабушкина. Правда, бабушка убирала ее в буфет и доставала каждый раз, когда садилась пить чай, а Катя вазочку со стола никогда не убирала.

Разведешь тараканов, смеялся Саша. Саша не меньше, а то и больше Кати любил порядок. Иногда даже называл ее большой лентяйкой. Впрочем, это не мешало им отлично проводить время вместе.

Тараканы и в буфет залезут, если захотят, отшучивалась Катя.

Она неохотно поднялась, вымыла чашку, поставила в сушилку. На мгновение накатил бессознательный страх – чашки тоже стояли как-то не так. Катя захлопнула дверцу шкафа, решительно взяла со стола вазочку и тоже сунула ее на полку.

Вчера вечером она не обратила внимания ни на чашки, ни на печенье. Она устала и перенервничала, пытаясь играть роль телохранителя для Вадима Михайловича, и очень расстроилась, что настоящего детектива из нее не вышло. Слишком быстро начальник покинул стоянку, она не успела сориентироваться и в результате «потеряла объект».

Сейчас она волновалась и собиралась в спешке – очень хотелось удостовериться, все ли в порядке с Корышевым. Катя проверила, заряжен ли телефон, схватила ключи и направилась к двери, но потом передумала. Вернулась на кухню и сфотографировала чашки, вазочку с печеньем и еще пару кухонных мелочей, могущих, как ей показалось, представлять интерес для неведомого злоумышленника.

На работу, вняв советам городских властей, она поехала на метро.

Начальства на работе не оказалось. Катя решила заняться систематизацией статистических данных, которые позже нужно будет включить в справку для министра. Лучше подготовить все заранее, чем работать в авральном режиме.

Часа через полтора в дверь заглянула Леся, наморщила лоб и озабоченно спросила:

– Не знаешь, где Корышев?

Просто так спросила, без дурацких намеков.

– Его из секретариата министра разыскивают.

– Не знаю, – покачала головой Катя. – А он сегодня приходил?

– Да откуда же мне знать! – буркнула Леся, а потом замерла и ахнула. – Господи! Неужели…

– Прекрати! – возмутилась Катя. – Не каркай!

Леся закусила губу, постояла и захлопнула дверь.

Катя вернулась к своим таблицам, но вновь сосредоточиться у нее не получилось.

Корышев никогда не опаздывал на работу.

У них вообще не принято опаздывать. Министерство – это вам не частная компания, как у Саши: когда захотел, пришел, когда захотел, ушел.

Катя позвонила начальнику по внутреннему телефону, послушала длинные гудки.

Хотя… если бы вчера с ним что-то случилось, сегодня уже ходили бы слухи.

Начав волноваться, Катя не могла остановиться. Словно подстрекаемая некой злой силой, она достала из сумки телефон и набрала номер Севы. Брат не ответил, и от этого стало еще тревожнее.

Вернуться к работе никак не получалось. Раз за разом Катя безуспешно набирала то Севин номер, то внутренний номер Корышева. Потом перестала и просто сидела, раскачиваясь в кресле.

Вскоре сотовый зазвонил сам. Катя схватила трубку и, наверное, впервые в жизни, не обрадовалась Саше.

– Привет, – сказал ее возлюбленный. – Как дела?

– Нормально, – машинально кивнула Катя.

– Слушай, у нас семейный сбор в субботу. Надо пойти.

– Конечно.

– Я за тобой заеду в пятницу, ладно? Ты только не забудь, – и отключился.

Катя положила сотовый на стол. Позвонила Корышеву по внутреннему телефону и послушала длинные гудки.

Она не любила ходить в гости к Сашиным родственникам. Его родители относились к ней по-доброму, ласково. Старались, чтобы она не скучала, и всячески давали понять, как ей рады. Просто она не была членом семьи, а очень хотела им стать и от этого чувствовала свою ущербность.

Катя опять набрала Корышева и снова услышала длинные гудки.

Будильник звонил напрасно. Вадим спал слишком крепко. Когда он вышел на кухню, Геля уже готовила завтрак.