облизывая вмиг пересохшие губы, ровным тоном напоминает Рэйчел, подталкивая наместника к продолжению беседы. Она прячет улыбку в правом уголке губ, но ее выдает ямочка от прикушенной изнутри щеки.

— Верно, — хмыкнул Райт, мысленно испепеляя Сета. — Все началось с восстания людей против неравенства в обществе, с целью свержения власти Могучих.

— Кто такие Могучие?

— Кто «может», тот и Могучий, способный преображать и передавать божественную силу, но сейчас это великий, редкий дар, Равенства не случилось, к власти пришли оставшиеся немногочисленные одаренные, подавив восстание, но боги отвернулись от людей, ведь сила, которой они так щедро делились стала яблоком раздора. Жадность сгубила нас. Однако, в таких деревнях, как наша, все еще правят гончие псы небес, и вершат на земле суд над людьми. Волки в этих краях избирательны в своей добыче и забирают лишь тех, кто уже обречен. Каждый, кто совершит преступление изгоняется в лес с полуночи до рассвета, если же ему удается вернуться, человек признается невиновным, но, поверь моему опыту, таких единицы.

Перед Райтом возникло жаркое в дымящемся горшочке, и он прервался, чтобы втянуть в себя аромат сочного мяса, зелени и запеченной картошки. Перед Рэй тоже поставили маленькую тарелку с аккуратным треугольным кусочком десерта, который пахнул кислинкой от лимонной цедры и сладостью от воздушной меренги. Вот только тарт совершенно не вызывал аппетита у девушки.

— Моя работа как наместника этой деревни состоит в том, чтобы донести либо о пропаже человека, либо о незаконном изготовлении и распространении кристаллов в Министерство Магического Контроля.

Райт Блэк разлил вино по двум бокалам, принципиально не обращая внимание на третьего лишнего за столом.

— Кого мне искать? — задала муза свой главный вопрос, и посмотрела на Райта такими пронзительно-требовательными, наполненными жизнью и надеждами глазами, что Райт почувствовал себя тем самым, от кого могла стать зависимой эта внесюжетная девушка.

— Одаренных в деревне нет, а нет силы — нет контрабанды. Остается одно — ищи того, кому отчаянно в этом месте нужна помощь. Нет ни одного человека, добровольно отдавшего бы свой кристалл, и нет ни одного убийцы, который бы так подставился, избавившись от трупа, но не уничтожив накопитель.

Черноволосый мужчина перед ней ел аккуратно, не спеша, поглядывая на девушку из-под ресниц, пытаясь снова поймать ее взгляд, но она далеко, ее больше не цепляет ни он, ни еда, ни притихшая таверна вокруг.

Ее бокал остался нетронутым, ее лимонный тарт был… похищен! Самым наглым, коварным образом!

Неуловимо для летающей в своих мыслях Рэйчел, длинные тонкие пальцы прокрались по столу к заветной одинокой тарелке с позабытым десертом и потянули на себя. Райт застыл с занесенной ко рту ложкой, как только Сет Уайт с самодовольным лицом начал большими кусками поглощать пирог, «слизывая с тонких, ехидно изогнутых губ меренговый крем».

Он издевался! Точно знал, какие мысли блуждали в голове Райта в минуты любования музой и извращал их. Блэка в тот же миг накрыла тошнота, и наместник даже отказался доедать свое блюдо, решительно откладывая приборы в сторону.

Отвратительно.

Но Рэй, казалось, не заметила перемен и вновь возникшего напряжения между мужчинами. Она поднялась и с искренней улыбкой вытянула вперед руку:

— Спасибо за все, Райт. Ты очень помог мне, но нам уже пора.

Однако Райт не торопился ее отпускать. Он, игнорируя ладонь, обхватил ее предплечье и нежно потянул на себя, так, что ей пришлось упереться второй рукой в столешницу, чтобы не упасть. Рэй удивилась, растерялась и… разозлилась, как только герой напротив нее начинает громко, не стыдясь сидящего рядом, звереющего героя, говорить:

— Хочу дать тебе один совет, Рэйчел, — Райт Блэк впервые был настолько серьезен с ней. В черных глазах зияла бездна, а в низком хрипящем голосе звучало предупреждение, нет, пророчество. — Откажись от Сета. Ты не вытянешь его на первый план. И дело не в тебе. Дело в нем. Я готов действовать, я хочу продолжить историю. Вместе мы могли бы найти выход. Я не последняя личность в книге, ты талантливая и опытная муза. Я вижу, как ответственно ты подходишь к выполнению своей миссии, но ты просто зря тратишь время на Сета Уайта.

БАХ!

Она подпрыгнула на месте и невольно вжала голову в плечи, слыша, как дверь таверны за ее спиной оглушительно грохает. Рэйчел с силой выдергивает свою руку из захвата и с нечитаемым выражением уходит вслед за своим второстепенным героем.

Глава 10. Сет Уайт

Сет, вопреки ее худшим ожиданиям, не ушел далеко, она догнала его через десяток шагов и поежилась от колючего холода морозного дня. Солнце в зените припекало макушку и озаряло белые снежные холмы вокруг, заставляя их переливаться слепящим блеском.

— Почему вы с Райтом так не любите друг друга?

Дорога впереди была пустынна, и раз уж Рэй не могла выбрать себе другого, более разговорчивого спутника, она начала говорить сама.

— Черная и белая масти всегда по разные стороны шахматной доски.

— Действительно, — засмеялась Рэй, считая Сета остроумным. Они с наместником были как две крайности одной реальности: главный и второстепенный, черный и белый, идущий навстречу и отталкивающий ее. — Но белые ходят первыми, так объясни мне, когда и как ты успел насолить Райту до взаимной неприязни?

— Думаю, главное наше негласное противостояние началось, когда я увел у него из-под носа музу, — ожившие глаза и легкая кривая улыбка одними губами скрасили его суровое лицо и расслабили напряженные плечи.

— Эй! Мне казалось, что это я тебя увела! Прямо из-за его столика!

— О, да. Мы с тобой оба безумно коварные.

Он усмехнулся ее шутке, и Рэй почувствовала, как тонкая нить литературной судьбы, что связала их однажды, окрепла, спаивая героев, словно они были одной командой. Но на этом общий запал веселья иссяк, и тишина мягко и ненавязчиво опустилась на их плечи вместе с белыми, тающими хлопьями. Когда дом Сета показался в поле их зрения, блондин вдруг свернул с дороги.

— Куда ты? — притормозив, удивилась муза, отставая.

— Пойдем в лес.

Ее губы посинели еще до того, как они добрались до первых раскидистых сосен. Срываясь с высоких ветвей, сыпал снег. Сет Уайт шагал молча и уверенно по укрытой толстым белым одеялом чаще.

Он изредка останавливался у пышных веток елей, зарываясь большой ладонью в карман старого шерстяного серого пальто со скромным мехом, и подсыпал в сколоченные им кормушки хлебные крошки. Лай резвящихся неподалеку псов заглушала даль, над лесом пронзительно и часто вскрикивали вороны, а меж деревьев с тихим свистом гулял ветер.

Скрип. Хруст. Крик.