но и свобода, муза обязана была вернуться в Архив, даже если для этого ей придется снова провалить миссию и распрощаться со своей героиней, кем по насмешке судьбы стала она сама! Все, что ей нужно — прервать ее сюжетную линию и покинуть черновик.

Вот только волк не спешил исполнять ее просьбу. Напротив, он набросил на нее новую ловчую сеть:

— Узнай, кто убийца, — наказал зверь, указывая на исчезающую с поляны девушку, вырвавшуюся из лап правосудия.

И муза засмеялась. Громко, надрывно, до слез.

«У каждого в истории есть работа. Цели, задачи, сюжетные линии. У кого-то короткие, у кого-то второстепенные, но важны все. Абсолютно все».

Она больше не муза, но у нее по-прежнему была работа…

* * *

Утро наступило внезапно. Солнце озаряло комнату холодным светом, целясь точно в воспаленные сонные глаза.

Хмурая Рэйчел и спокойный Сет заседали на кухне за небольшим столом, сидя напротив друг друга. И пока девушка усиленно и тщетно пыталась переварить услышанное ночью, Сет с аппетитом поглощал свой завтрак.

Отвратительно серая субстанция медленно скользила по ложке и единым мягким сгустком плюхалась обратно в ее тарелку. Сет перестал считать унылые и громкие вздохи, после пятого, а каши перед ней так и не убавилось.

Тонкая понимающая ухмылка мужчины правым уголком губ, была изящной. Заметить ее можно было лишь вблизи, настолько умело она терялась на его остром лице. Взлетевшая светлая бровь напротив, была выразительным, подчеркнутым жестом его внимательного наблюдения за ней, хоть он и не смотрел на музу прямо. Но больше всего Рэй привлекали и раздражали его длинные бледные пальцы, мягко, почти нежно постукивающие по кромке стола.

И этот сидящий напротив нее герой был столь отвратителен в своем молчаливом укоре, что она буквально видела, как, преодолев брезгливость, зачерпывает рукой мерзкую, склизкую кашу из тарелки и впечатывает в его лицо.

Еще и еще, и еще раз.

— Кажется, теперь мы с тобой в одной лодке. Еще один голодный рот в нашей стае.

— Не нужна мне твоя еда, — категорично заявила Рэйчел, с гримасой отодвигая от себя тарелку. — Сам ешь эту пакость! — девушка поспешно отклонилась назад, отчего ее стул опасно покачнулся.

Без лишних слов Сет взял недоеденную привередливой гостьей кашу и поставил перед вечно голодным Куртом. Пес был в не себя от счастья! Добавка!

— Опасная ты девушка Рэйчел, — его шепот и самодовольная улыбка, заставили ее с силой сжать ложку на столе, как единственное оружие против непредсказуемых блондинов. — Хотела власти надо мной? Ты ее получила. Я больше не следую плану Автора, благодаря тебе. Моя рабочая смена началась, но я здесь, с тобой.

Отныне история Сета Уайта начиналась с нее. С Рейчел Белл. От столь очевидного и невероятного факта муза впервые не нашла, что сказать. Он был прав, она вклинилась в его сюжетную линию и сбила ее!

Во все глаза рассматривая сияющего в солнечном свете мужчину перед собой, Рэйчел впервые за это утро позволила негативным эмоциям, схлынуть. Сегодня он выглядел иначе. Он явно был заинтересован, его лицо было живым, губы подвижны, а глаза… Глаза казались до того глубокими и… голодными, что муза чувствовала себя странно.

Ей было неловко? Да, скорее всего она чувствовала неловкость, ведь Белл была никогда не была в центре внимания. А быть в центре внимания Уайта оказалось слишком волнительно.

— Сет! Сет! — в дверь неожиданно заколотили маленькие кулачки. — Там дядька всех в таверне собирает!

* * *

Скорее по привычке, чем по собственному желанию, Сет вновь оказался в таверне. Забавно, кажется, эти двое поменялись местами. Не только фигурально, но и физически, ведь муза по нелепой случайности заняла его стул, и Уайту ничего не оставалось, как молча сесть рядом, левее положенного.

На полпути к таверне Рэйчел вдруг сорвалась на бег. С тихим фырканьем Сет осуждающе покачал опущенной головой, но послушно ускорил шаг. Такое нетерпение, привело ее к еще большему мучению — ожиданию, так как они оказались на месте раньше срока.

Время текло в этом мире всегда с одной скоростью, и, привыкнув к его течению, не было смысла так спешить. И сегодня, почувствовав, наконец, как спали невидимые путы петли, Сету, наоборот, хотелось затормозить. Растянуть мгновения, посмаковать, вглядеться в персонажей с заученной ролью и насладиться мыслью, что можно опоздать, не прийти.

Рэй же так мчалась на поиски ответов на свои вопросы, что сшибла Даяну, на этот раз не угодившую в крепкие объятья мужчины, а севшую прямо в сугроб у расчищенной дороги. Бедняжка даже не заметила серьезно настроенную Белл, несущуюся на два шага впереди от блондина. И такой поворот отчего-то заставил Сета зажевать улыбку, а золотоволосую Даяну обиженно и ревниво засопеть, отряхивая промокшую шубу.

В таверне было шумно, душно и ароматно. Нет, вонь тоже присутствовала, все также давила, заполоняя собой все пространство, но сегодня Рэй ощутила и новые запахи с кухни. До поры до времени они не привлекали к себе внимания посетителей. Райт, как и всегда, сбежал по лестнице и, безошибочно выцепив из толпы блондина, направился к нему. Лишь на секунду, одну секунду, которую никто даже не заметил бы, мужчина замешкался и в самый последний момент… сдвинул свой стул влево, целеустремленно бросая проверяющий на наличие магии камень точно перед Сетом Уайтом…

— А, наша муза! — осознанный взгляд Блэка остановился на Рэй, которая сидела с ним за одним столом вот уже две минуты, но блекла на фоне Сета, обоснованно вписанного в сюжет, в отличие от нее самой. — Прости, сразу и не заметил тебя, Гвен.

Чувственные губы мужчины медленно растягивались в чеширской улыбке.

— Пустяки, — задетое самолюбие девушки — меньшее из ее зол, и она задвинула его в нижний ящик своих насущных проблем. — И мое имя Рейчел Белл, можешь называть меня Рэй.

— Так это правда?

— Что именно? — мешкает муза.

— Ты здесь не на законных основаниях? — поигрывая бровями, интересуется Райт, прекрасно слышащий все компрометирующие ее слова и попытки связаться с А́ле. — Шантаж? Подкуп?

— Кража и жульничество, — и бровью не ведет муза. — Однако не нуждаюсь в твоем осуждении.

— И мысли не было, — Райт выглядит слишком довольным, чтобы понимать насколько несдержанной может быть муза на самом деле.

— Вынуждена признать, что это был импульсивный поступок, — спустя пол минуты выдавливает из себя Рэй, скрещивая руки на груди в защитном жесте, вот только ее лицо выражает отнюдь не ранимость, скорее скрытую агрессию. Злость выходит на первый план ее эмоционального фона в первые дни петли.

— Идиотский, — нескромно поддакивает ей Сет, совершенно не