червей нет ничего интересного, - парировал мрачный тип, который постепенно приобретал в глазах собеседниц налёт романтического героя-страдальца.

- То есть вы не удивлены? - Соле становилось всё интереснее.

- Обычно, их от трёх до пяти. Так что это только начало, - совершенно спокойно пояснил эмиссар.

- Неужели ваши раны получены в таких схватках? - совсем обнаглела девушка. В обществе ходит столько слухов о Вейдере, что она не смогла удержаться от этого вопроса.

- Нет, что вы. Это оставил мне на память мой друг, - сёстрам показалось, что глаза лорда сверкнули жёлтым. Наверняка блики от свечей. - Подобным типам, как только что ушедший, это не по силам.

- Ах, как бы я хотела увидеть вашу дуэль своими глазами! - вдруг воскликнула старшая. - Жаль, что приличным женщинам такое не позволено!

- Отчего же? Я вас приглашаю. Но поверьте, зрелище не слишком приятное. У умирающего расслабляются все мышцы, в том числе и те, что удерживают нас от конфуза, когда мы в обществе. Да и кровь, говорят, заставляет некоторых дам падать в обморок.

- Всё равно это очень волнующе. Я не против увидеть красную жидкость, - не унималась Дорме.

- Тогда я приглашаю вас стать моим секундантом завтра. Работа не пыльная - просто предложите примириться... Сложно только будет делать вид, что так и надо... Мне, право, не известно о секундантах-женщинах. Но, учитывая профессию моих соперников, отказаться от дуэли они не смогут. Всё-таки это оплаченные заказы моих недоброжелателей. Лично для вас я заставлю их выпустить целые кровавые фонтаны, - предложил сомнительную услугу Палач.

- А есть ли у вас доброжелатели? - съязвила Падме. Это была первая её реплика в присутствии Вейдера. Сёстры замерли, боясь предположить, чем эта дерзость обернётся.

- Пока я знаю только о четверых: вы трое и Император. Надеюсь вас не смутит оказаться в такой компании? - девушки заливисто захохотали, чем вызвали заинтересованные взгляды со всех сторон. Вероятно, никто не мог ассоциировать мрачную чёрную фигуру с шутками. Это точно обрастёт слухами уже завтра.

- Как же вы на неё похожи! - пробормотал Вейдер тихо, но сёстры всё-равно услышали несмотря на музыку.

- На кого? На вашу возлюбленную? А почему только Падме? Мы же близняшки? - защебетали сестрички, двое из которых уже повисли на руках у "воплощения зла" (на левой руке не хватало только кисти, потому непринуждённо взять спутника под локоток менее расторопной старшей удалось). От этого зрелища волосы у некоторых потенциальных кавалеров вставали дыбом: многие из них имели виды на миловидных и не бедных сестёр, но после такого... Кто осмелится к ним подойти?! Только безумец, не дорожащий жизнью.

По правде говоря, то, что на нём висят эти легкомысленные дурочки, доставляло Вейдеру немалые страдания: его тело представляло из себя сплошную незаживающую рану и даже простое прикосновение вызывало боль. А уж такие объятия и подавно. Но, с другой стороны, это то, в чём Тёмный адепт нуждался больше всего на свете - из страданий он черпал свою силу. Именно они подпитывали его и не просто становились источником могущества, но и напоминали о том, что он жив.

Боль телесная будила страдания в душе, напоминая о том, каким он был, к чему стремился. И как одномоментно потерял всё. Ничего не вернуть. Да в общем-то он этого и не хочет, ведь именно потери сделали его Лордом Вейдером. Кто он без них? До этого он был чуть сильнее, чуть известнее, чем прочая средняя серая масса. И только став инвалидом, потерявшим всё, он приобрёл настоящее могущество, будто прошлое счастье было обузой, а он от неё освободился.

Но нет! В действительности всё эти лёгкие и радостные воспоминания стали тяжелейшим грузом на его душе. И как и положено тому, кто таскает на себе тяжести, он закалился и стал сильнее. Настолько, что больше они не влияют на его жизнь. Точнее, он перестаёт замечать эту ношу. И вот в такие моменты нужна физическая боль, которая напоминает ему о прошлом, и груз снова давит, затмевая телесные страдания.

А тех комаров, что слетаются к нему, когда он особенно подвержен этой тяжести, Тёмный Лорд уничтожит даже не заметив! Ведь не заметит же грузчик в порту, если на мешок, что он взвалил на плечо, сел жук? Он может случайно задеть мешком за что-то или сбросив его с плеча придавить букашку. Просто случайно. Или осознанно, но от того не менее цинично. Ведь что они такое по сравнению с его ношей? Просто пылинки.

Но самые большие муки доставляла ему третья сестра, что держалась чуть в стороне. Она воздействовала не на тело, а напрямую на разум - слишком Падме напоминала Вейдеру ту, ради которой он получил все эти увечья. Он пошёл из-за неё на предательство, на убийства... На всё! Но, как оказалось зря! Ведь это он в порыве безумия убил её! Своими руками! (авт.: так сказал канонному Вейдеру Палпатин) О, какая же ненависть к себе полыхает сейчас в груди! Но ещё больше её ко врагам Императора, из-за которых он так поступил! Жаль, что они уже все в могиле, а то...

- Жаль, что вы не танцуете, - совершенно непритворно и не желая оскорбить, вздохнула Сола, вырвав из цепких лапок воспоминаний Вейдера.

- Мои танцы будут завтра утром, - совершенно не рассердился "кавалер". - Я сожалею, что из-за моей компании, вас никто не приглашает. Но если вы пожелаете, можете выбрать любого, и я попрошу его пригласить вас. Думаю, что он не откажет.

Сёстры опять засмеялись, представив эту сценку и танец с кавалером на трясущихся ногах. Но уже на этот смех никто не обращал особого внимания; окружающие лишь ещё раз прокручивали в умах, какие слухи будут распускать завтра о Тёмном Лорде и трёх простушках, что от страха не знали куда деться и вынуждены были вымученно смеяться над его ужасными остротами.

***

Туман, подобно духам полз со стороны реки, по какой-то неведомой причине названной Небесной. В такие моменты, когда она будто погружена в облако, можно подумать, что название оправдано.

Вблизи моста, среди осенних голых ветвей, несмотря на не по-октябрьски тёплую погоду, раздавались выкрики:

- Женщина - секундант?! Вы намеренно оскорбляете меня? - вопил один голос.

- Прошу простить этого невежу... Его дедушку прикончила на дуэли мадемуазель Ла Мопен (авт.: известная дуэлянтка во времена Людовика XIV, который прощал ей эти выходки). С тех пор