— Конечно, можно. Это происходит постоянно, все меняется, сегодня ты человек, а завтра — кто знает? Может тебя обратит вампир или укусит оборотень, а может ты продашь свою душу демонам, став бездушным мороком. Или наоборот, вознесешься ввысь, сбросив тело, — в любом случае твоя сущность изменится.

— Это… страшно, так думать.

— Нет, страшно, когда меняешься и понимаешь, что назад пути нет. Что думать надо было раньше, а не после…

— Но ведь не всегда ты можешь выбрать — меняться тебе или нет… Если, например, оборотень укусит — ты же не можешь ничего изменить…

— Всегда есть возможность… Впрочем, это не та тема, на которую я хотела с тобой поговорить. Давай присядем. В этом мире говорят — «в ногах правды нет».

Она подошла к лежащему на земле стволу упавшего дерева и села на него верхом, приглашающе взглянув на Крис. Та повторила ее действия, сев к ней лицом. они какое-то время сидели молча, разглядывая друг друга, а потом незнакомка сказала:

— Я прошу тебя о помощи, Крис. Второй раз за всю свою очень долгую жизнь. Прошу, потому что очень устала. Потому что почти утратила надежду. А потом увидела тебя. И надежда ожила. Ты можешь помочь. А можешь уйти. Твой выбор, твое решение. Но прежде выслушай то, что я не рассказывала никому. Кроме одного человека. Ты будешь вторым человеком, что узнает правду.

Давным-давно в одном из миров жили драконы и люди. Драконов, конечно же, было меньше, но они были сильней и могущественней, и правили тем миром много-много столетий. И так уж повелось, что у каждого дракона был свой всадник — человек. Тот, кто первым встречал только что вылупившегося из яйца дракончика. Кто рос вместе с ним, учился, взрослел, овладевал магией, поднимался вместе с ним в небо. Тот, кто становился самым важным и нужным, без кого существование теряло смысл. Эта связь между драконами и всадниками — она была намного крепче, чем родственная. Они были как две половинки одного целого. И стояли на страже того мира, охраняя остальных людей от бед и опасностей.

Но люди — очень нелогичные существа. Они стали завидовать всадникам. За то, что у них есть то, чего нет у остальных. За то, что те живут лучше, работают меньше, летают, где хотят. А о том, что именно всадники охраняют их мир, они забыли. И началась война. Жестокая и беспощадная, как все войны. Драконов было не так уж много по сравнению с численностью людей. К тому же они, привыкшие оберегать и защищать, старались не вредить людям. Драконы ушли в горы, стараясь избежать бойни и спасти своих всадников. Общими усилиями они построили несколько замков в самых неприступных местах, куда люди не смогли бы попасть. И вроде бы все наладилось.

Но люди на этом не успокоились. Они, стараясь найти способ победить драконов, осваивали все более темную и разрушительную магию. И все меньше человеческого оставалось в них, живущих на равнинах того мира. Черные чародеи подчинили себе всех, научившись контролировать разум. И, став хозяевами равнин, обратили свой взор на горы. Это была страшная война. Драконы пытались спасти своих всадников. Ведь те — люди, а значит уязвимы для волшебства чародеев, в отличие от самих драконов. Стоило погибнуть всаднику, как дракон, с которым тот был связан, просто отказывался жить. И умирал вслед за своим человеком.

Когда драконов осталось всего тринадцать, они решили, что спасут своих людей любой ценой. А цена была высока. Чтобы сделать свои замки неуязвимыми для магии чародеев, драконам пришлось… стать их частью. Слиться с замком, наполнив его своей энергией и способностью противостоять любой магии. Но они это сделали. Ради спасения своих всадников пожертвовали своей сущностью. Возможностью летать. Иметь потомство. Слишком высокая цена, как теперь кажется. Но тогда драконы заплатили ее, не раздумывая…

— Это… ты… вы… — Крис была так взволнована, так переполнена эмоциями, что слова просто вылетели у нее из головы. — Замок! Ты — волшебный Замок!

— Да, Крис. Я, когда-то умевшая летать и сражаться, сейчас привязана к куче камней.

— Но как же твой всадник? Это же не Кит?

— Нет, не Кит. Мой всадник умер много лет назад… Люди, к сожалению, не столь долговечны, как мы. И очень хрупки и беззащитны.

— Но как же? А где остальные Замки? Неужели они тоже потеряли своих всадников?

— Остальные разошлись по разным мирам. Когда мы обнаружили в себе способность перемещаться между мирами, мы первым делом покинули свой родной мир. А потом… Просто разошлись… Разбежались… Мы, привыкшие летать, с трудом выдерживали жизнь на одном месте. Поэтому постоянно перемещались, путешествуя хотя бы таким способом. И постепенно то один, то другой оставался в том или ином мире. Сейчас я даже не знаю, где остальные и смогли ли они сохранить своих всадников. Я после гибели своего Артура провела несколько веков в полусне, почти не реагируя на происходящее вокруг. К сожалению, даже уйти вслед за своим человеком я не могла, так как Замок не может умереть настолько быстро. На это нужны века… И я уснула, надеясь никогда не проснуться, но… Меня разбудили.

— Кит и его братья!

— Да. Я вдруг почувствовала, что нужна им. Семеро детей, старшему из которых было шестнадцать, а младший только научился ходить. Семь человеческих душ, нуждающихся в помощи и защите. Что-то в них было от моего Артура… Такие же темноглазые и темноволосые. Такие же отважные. Такие же… хрупкие. Я не могла оставить их умирать. Не могла не помочь. Но силы мои почти иссякли за столетия сна. И тогда я заключила договор со Стюартом — старшим из братьев. Я поклялась спасти его и его братьев, дать им все преимущества всадников, но … Стюарт не должен был покидать Замок. Тогда я придумала правило про то, что проведенные вне Замка часы ускоряют старение. Мне нужна была энергия. Чтобы восстановиться. Вновь накопить силы. А энергию я могла получить только от людей.

Когда следующий по старшинству брат — Эдвард, подрос, я отдала часть себя, чтобы тот построил свой Замок. Я как будто раздвоилась, находясь одновременно в том и другом Замке. И это еще было терпимо. Но когда мое сознание оказалось разделено на семь частей… Я словно живу семью разными жизнями, постоянно теряясь, где же я настоящая… Это