Доронин молча кивнул.

– Назовите сумму, которую вы считаете достаточной, – спокойным голосом сказал Колчин.

Доронин, глядя прямо в глаза Колчину, произнес:

– Речь идет не о сумме. Речь идет о проценте. Проценте от прибылей.

Он тут же добавил:

– Если вы хотите, чтобы у вас и впредь не возникало никаких проблем в этом регионе…

– Сколько? – снова проговорил Колчин.

– Десять процентов.

– Это очень много, – возмутился Колчин.

Однако, помолчав несколько секунд, он добавил:

– Хорошо, я согласен, но вы должны дать мне стопроцентные гарантии.

– Разумеется, – подтвердил Доронин. – Мы гарантируем вашу безопасность. То, что вы больше не будете подвергаться наездам, подобным сегодняшним, и, самое главное, то, что вы получите большинство голосов на ближайшем голосовании.

– Интересно, как вы все это сделаете?

Доронин хитро улыбнулся:

– Это уже наша проблема…

В отдельном кабинете бара «Монарх», за столом, обильно уставленным едой и выпивкой, сидели Потапов, Дегтярев, Титов, Сохадзе, Тихонов и Гаврилов.

Собравшиеся слушали высокого молодого парня:

– …А министр все это время, пока мы гостю морду били в подвале, ждал его у себя в кабинете. Ну мы особенно не старались, поэтому Колчин и смог через некоторое время позвонить ему из подвала по телефону.

– Молодец, Вахтанг, – проговорил Сохадзе, похлопав по плечу своего подчиненного. – Хорошо поработал. Надеюсь, он понял, за что его наказали.

– Понял, понял, – заверил Вахтанг. – Я ему в конце нашей беседы прямо сказал, что нехорошо чужие магазины взрывать.

– Этого можно было не говорить, – заметил Потапов. – Не надо было давать ему понять, кто именно послал людей бить ему морду. Личные обиды помнятся долго.

– Ничего страшного, – отмахнулся Тенгиз. – За те неприятности, что он мне причинил, он еще легко отделался. Пусть спасибо скажет, что не в больницу попал.

– Да уж, – подтвердил Тихонов, – меня там не было. Я бы этому козлу все ребра переломал и яйца в узел завязал. Он бы у меня два месяца в больнице в лежку лежал и суп через соломинку пил.

Сидевший рядом с ним здоровенный, коротко стриженный парень с толстой золотой цепью на массивной шее одобрительно улыбнулся и почесал мозолистые костяшки своих кулаков.

– Меры ты не знаешь, Тихон, – проговорил Гаврилов. – Тебя послать – ты бы его там до смерти забил.

– А они знают? – с горячностью рявкнул Тихон. – Ты бы видел, что эти паскуды с моим казино сделали. Я такие бабки вложил в отделку фасада. У меня дизайнеры из Москвы работали.

– Ну вот, – усмехнулся Костя Титов, – а теперь взрывники из Москвы тебе его и поуродовали. Это особое уважение к тебе, Толик.

– Да иди ты, – отмахнулся Тихонов. – Вам хорошо смеяться, у вас никаких разрушений.

– Бдительности проявили больше, чем ты. Вот и разрушений нет, – не унимался Титов.

– Ладно, умный нашелся, – сказал Тихон. – Скажи, что вам кто-то стуканул вовремя. Вот вы и проявили особую бдительность.

– А как же, не без этого, – усмехнулся Костя. – А кто тебе мешает своих людей у врагов иметь?

– Ладно, хватит, – оборвал его Потапов. – Тут и без стуков было ясно… Знаете, с кем дело имеете. Первые два раунда в этом матче мы выиграли. Но бой еще не окончен, и количество раундов не ограничено. Речь идет о таких больших деньгах, что взрывы, подобные случившимся, – мелочь. Следующий раз могут и под твою жопу подложить.

– Пусть только попробуют, – произнес Тихон, – мы им такое шоу устроим, что мало не покажется.

– Они и не попробуют, если мы будем вместе держаться и при этом соблюдать осторожность. Вместе мы практически неуязвимы, и этим мы вынудим их пойти на уступки. – Потапов говорил с убежденностью и горячностью.

– Ладно, Сережа, не гони волну, – вмешался Гаврилов. – Все, что ты говоришь, и ежу понятно.

Он посмотрел на Тихона:

– Вот разве что Тихон никак не усвоит этого. Но, я думаю, жить ему тоже охота, поэтому поймет. Давайте лучше перебазарим о том, что нам дальше делать. Ты что по этому поводу сам-то думаешь? – Гаврилов посмотрел на Потапова.

– Я думаю, что самое время нам самим пойти на уступки и предложить начать переговоры, – без колебаний ответил Сергей.

На секунду в комнате воцарилась тишина.

– Не понял, – произнес Тихонов. – Какие еще, на хер, уступки?

Сохадзе тоже с удивлением посмотрел на Потапова:

– Ты, Серега, не оговорился, случаем?

И лишь Гаврилов промолчал, пристально вглядываясь в лицо Потапова.

– Нет, Тенгиз, я не оговорился, – с улыбкой ответил Потапов. – Я имею в виду уступки разумные. Скажем, предложить оставить Лотковского на посту президента компании, вице-президентом же назначить нашего человека. При этом усилить контроль со стороны совета директоров, где наши люди будут в большинстве. Тем самым мы дадим москвичам сохранить свое лицо. Формально управлять компанией будет их человек, но под нашим контролем. В конце концов, Лотковский неплохой специалист.

– А что касается продления договора с «Тонеко» о продаже ею нашей нефти? – спросил Гаврилов.

– Здесь наша позиция должна быть неизменной, – сказал Потапов. – Нефтью должен торговать сам «Сатойл», иначе ситуация снова выйдет из-под контроля и наши деньги осядут где-нибудь в Швейцарии. А мы с вами снова окажемся в дураках.

Несколько секунд все молчали, обдумывая предложение Потапова. Наконец скрипучий голос Гаврилова первым нарушил тишину:

– Разумно, нам сейчас важно беспредел остановить, когда нашими бабками распоряжаются, как хотят, большие московские дяди. Все останутся при своих интересах и получат все то, что им положено получить.

– Хорошо, я тоже согласен, – произнес Сохадзе. – Вот ты, Сережа, и поговори с ними. Мне кажется, у тебя это лучше получится.

– Да, Крестный, втолкуй им, что у них, мудаков, это последний шанс свои яйца в целости сохранить, – проговорил Тихон.

– Прямо сейчас о встрече и договаривайся, – предложил Гаврилов.

Потапов молча вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер сотового Лотковского. После того как там ответили, он произнес:

– Добрый вечер, Аркадий, это Потапов звонит.

– Слушаю вас, – не слишком эмоционально ответил Лотковский.

– Я слыхал, – произнес Потапов, – что у господина Колчина возникли мелкие неприятности. Надеюсь, его здоровью ничего серьезного не угрожает?

– Нет, ничего серьезного его здоровью не угрожает, – словно эхо, ответил Лотковский. – Это все, о чем вы хотели поговорить со мной?