осталось. Вот, скитаюсь неприкаянно, точно эта пташка без ног, как бишь ее там…

– Сочувствую: до какой же крайности нужно было дойти, чтобы искать приюта в нашей нищей конуре, – кисло рассмеялся Джордж.

Уимзи уже начал жалеть о том, что пришел. Миссис Фентиман досадливо хмурилась.

– На эту реплику можете не отвечать, – проговорила она, пытаясь свести дело к шутке. – Ответа нет и быть не может.

– А пошлю-ка я эту загадку тете Джудит в еженедельник «Веночки для Рози», – подхватил Уимзи. – «А отпускает замечание, на которое нет ответа. Что делает Б?»

– Вы уж извините, – промолвил Джордж, – собеседник из меня нынче никудышный. Сущим дикарем становлюсь. А вы разговаривайте, не стесняйтесь, а на меня и внимания не обращайте.

– И какая же тайна на очереди? – полюбопытствовала Шейла, ловя мужа на слове.

– Да, собственно говоря, это забавное дельце насчет генеральского завещания. Мерблз предложил мне покопаться в вопросе о наследовании, выяснить, кто кого пережил.

– Ох, вы полагаете, что сумеете все уладить?

– Очень на это надеюсь. Но дело и впрямь тонкое: того и гляди счет пойдет на секунды. Кстати, Фентиман, а вы, случайно, не были в курительной клуба «Беллона» утром одиннадцатого ноября?

– Ах, вот вы зачем пришли! Так бы сразу и сказали! Нет, не был. Скажу больше: я ничего ровным счетом не знаю. И с какой стати эта мерзкая старая карга Дормерша не могла оставить пристойное, разумное завещание, раз уж взялась, это для меня тайна за семью печатями. И какой смысл оставлять такие деньжищи старику, если она отлично знала, что он того и гляди сыграет в ящик? И почему, в случае его смерти, ей понадобилось передавать все состояние в обход законных наследников этой девчонке Дорланд, у которой ни малейших прав нет? И хоть бы хватило порядочности у негодяйки подумать про нас с Робертом…

– Если вспомнить, как грубо ты повел себя и с нею, и с мисс Дорланд, Джордж, удивляюсь, что она оставила тебе хотя бы семь тысяч!

– Что такое для нее эти семь тысяч? Все равно что пятифунтовая банкнота для любого другого. Оскорбление – вот как я это называю. Признаю, что и впрямь нагрубил ей, но, в конце концов, мог ли я допустить, чтобы старуха думала, будто я подлизываюсь к ней ради денег!

– Джордж, ты противоречишь сам себе. Если тебе не нужны были деньги, зачем брюзжать, что не получил их?

– Тебя послушать, так я кругом виноват! Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Да, на деньги я не зарился, но эта девица Дорланд вечно намекала, что я, дескать, только о них и думаю, вот я ее и отделал. Я ни черта не знал о треклятом наследстве, да и знать не хотел! Я всего лишь хочу сказать, что, если уж она хотела оставить что-нибудь нам с Робертом, уж могла бы завещать и побольше, чем эти дрянные семь тысяч на каждого.

– Ну так и не ворчи! Сейчас эти деньги пришлись бы необыкновенно кстати.

– Знаю – к этому-то я и веду! И вот старая идиотка составляет завещание настолько дурацкое, что я вообще не знаю, получу свою долю или нет! Я даже законными двумя тысячами не могу распорядиться! Вынужден сидеть тут да бить баклуши, пока Уимзи рыщет вокруг с рулеткой и ручным фотографом, выясняя, имею ли я право на деньги собственного деда!

– Милый, я понимаю, как тебе тяжко приходится. Но будем надеяться, что вскоре все уладится. Все бы ничего, если бы не Дугал Мак-Стюарт…

– Кто таков Дугал Мак-Стюарт? – тут же встрепенулся Уимзи. – Судя по имени, представитель старинного шотландского рода. Сдается мне, я о нем слышал. Это, часом, не услужливый, обходительный джентльмен, у которого есть богатый друг в Сити?

– На редкость услужливый, – мрачно подтвердила Шейла. – Так и навязывает тебе своих друзей. Он…

– Шейла, заткнись! – грубо оборвал ее муж. – Лорду Питеру вовсе не интересны неаппетитные подробности наших частных дел.

– Зная Дугала, смело могу строить догадки, – заметил Уимзи. – В недалеком прошлом наш друг Мак-Стюарт великодушно предложил вам свою помощь. И вы ее приняли – на скромную сумму в… в чем там исчислялась скромная сумма?

– Пятьсот фунтов, – отозвалась Шейла.

– Пятьсот фунтов. А фактически – триста пятьдесят наличными, а остальное – так, пустячное вознаграждение для его друга в Сити, который, собственно, и ссудил деньги, да так доверчиво, без всяких гарантий. Когда это произошло?

– Три года назад – когда я основал кафе в Кенсингтоне.

– Ах да. А когда вы уже не могли выплачивать шестьдесят процентов в месяц, или сколько бы уж там он ни запросил, друг в Сити любезно согласился приплюсовать проценты к капитальной сумме, в ущерб самому себе, разумеется! Подход Мак-Стюарта мне хорошо знаком. Фентиман, каков на сегодняшний день общий итог? – спрашиваю из чистого любопытства!

– Если уж вам так приспичило знать, так к тридцатому числу нарастет тысяча пятьсот, – недовольно буркнул Джордж.

– А я ведь предупреждала Джорджа, – опрометчиво начала было Шейла.

– Ну, конечно, ты всегда знаешь, как лучше! А все твой чайный бизнес! Я говорил тебе, что на чае не заработаешь, но в наши дни женщины твердо уверены, что способны сами вести дела!

– Я все понимаю, Джордж. Но ведь это проценты Мак-Стюарта съели всю прибыль! Ты ведь знаешь, я хотела, чтобы ты одолжил деньги у леди Дормер.

– Ну а я не собирался – и точка. Так я тебе в ту пору и сказал.

– Да, но послушайте, – вмешался Уимзи. – Как бы дело ни обернулось, полторы тысячи для Мак-Стюарта у вас все равно что в кармане. Если генерал Фентиман умер раньше сестры, вы получаете семь тысяч; если скончался после нее – вам гарантированы две тысячи по завещанию. Кроме того, брат ваш, вне всякого сомнения, по справедливости поделит деньги, которые получит как наследник имущества, очищенного от долгов и завещательных отказов. Так о чем вам тревожиться?

– О чем? Да теперь, с этим треклятым юридическим пустозвонством, деньги-то заморожены черт знает до каких пор, я и притронуться к ним не могу!

– Знаю, знаю, – терпеливо продолжал Уимзи. – Но вам надо всего лишь отправиться к Мерблзу и попросить его ссудить вам деньги под залог наследства. Что бы ни произошло, меньше двух тысяч вы не получите, так что он охотно пойдет вам навстречу. Собственно говоря, он до известной степени обязан улаживать ваши долги, – в пределах разумного, конечно! – если к нему обратиться.

– Ведь и я тебе о том же твержу, Джордж! – горячо подхватила миссис Фентиман.

– Да, конечно, ты вечно диктуешь мне,