Видение исчезло, парень, обезумевший на мгновение пытался понять. Что всё это значит. Для чего Господь дал ему эту картину. Затем перед глазами Константина появилась другая сцена. Песок полностью поглотил девушку, оставив лишь едва заметные очертания. На этот раз, в этом видении Константину дано было понимание о том, что она находится в сотнях метров впереди по его следованию.

Тот, переведя дыхание и вытирая слёзы, вдавил педаль акселератора до упора, не чувствуя боли от стиснутых до крови пальцев. Машина рванула вперёд с грохотом мотора, как будто сама земля под ним содрогнулась. В голове вихрем пронеслись мысли о том, что времени совсем мало, что шансов почти нет, но он продолжал мчаться, будто каждый метр — это шанс, который может всё изменить. Он надеялся лишь на одно — что успеет ей помочь. Взгляд был устремлён вперёд, сердце билось в груди, как никогда. Каждая секунда казалась вечностью.

Глава 7 Кровь и песок

Хотя дорога была короткой, каждую секунду он ощущал, как время тянется, словно изо всех сил пытаясь ускользнуть. Он не мог позволить себе расслабиться, каждое мгновение было ценным. В голове крутились только образы из видений — девушка, поглощённая песком, должна была быть где-то рядом, и он должен был найти её, не дождавшись конца. Вспоминая ориентиры, которые так ярко запечатлелись в его разуме, он знал, что она должна была быть возле куста верблюжьей колючки. Эти видения были его единственной надеждой на ее спасение.

Когда машина остановилась, он не стал тратить времени. Не выключия двигатель, выскочил из салона и, даже не оглядываясь, бросился к ближайшему холмику песка. В его действиях не было ни раздумий, ни страха — лишь бешеное стремление успеть, вырваться из этих тягостных минут, что тянулись, как молчаливое наказание. Он знал, что она была здесь, где-то под песком, и его руки с отчаянием начали раскапывать пригорки, срывая всё, что попадалось на пути. Спустя совсем короткое время его пальцы были содраны в кровь. Но Костю это не останавливало.

Скорость, с которой он работал, могла бы напугать, но его охватывало лишь одно чувство — необходимость. Нужно было найти её, прежде чем она исчезнет совсем. Песок сыпался между пальцев, но каждый новый слой поддавался с трудом. Он проклинал своё состояние, свою беспомощность, но продолжал работать, как если бы от этого зависела не только её жизнь, но и его собственная. Каждое движение было наполнено отчаянием, каждый вдох — горечью осознания, что, возможно, он опоздал.

Песок был плотным, слабо поддавался. Лишь ветер, словно молчаливый помощник свистел в ушах, разметая все его старания. Песок раз за разом всё продолжал сыпаться сквозь пальцы , словно обещая ему, что всё это уже напрасно.

Спустя ещё пару минут безуспешных стараний, его внимание привлекло едва заметное движение — лёгкое колыхание на поверхности песка. Он прищурился, и, наконец, заметил то, что искал: развивающийся локон её светлых волос, едва видимый сквозь песок. Словно знак, что она ещё здесь, что она ещё жива. Сердце учащенно забилось, и он, не думая о боли в коленях, пополз к этому месту, осторожно приближаясь.

С каждым мгновением он становился всё более осторожным, как если бы любое небрежное движение могло разрушить хрупкую надежду. Он не знал, сколько времени прошло, и всё, что ему было нужно — это освободить её, дать ей шанс. Освобождая её голову от песчаного плена, он аккуратно приподнял волосы и откинул их, давая возможность дышать. Каждый вдох, который она могла бы сделать, казался ему победой. Но он не услышал, как её грудь вздрагивает, как воздух входит и выходит, и это заставляло его продолжать свои попытки спасти человека.

Когда его руки добрались до туловища, он замер. Что-то было не так. Не было просто безжизненной тяжести, не было того, что он ожидал увидеть. Он ощутил, как холодный страх сжимает его грудную клетку, и его пальцы замерли. Живот девушки был невероятно раздут — настолько, что он казался аномально большим, словно она носила под собой целый мир. Цвет её кожи был неестественно темным — синеватым, почти чёрным, как у утопленника. Он отшатнулся, его сердце билось в висках, но не мог оторвать глаз от этого ужасающего зрелища.

Его разум отказывался принимать то, что он видел. Беременность?

Парень с ужасом вспомнил, как зверь бил женщину ногами по животу. Его сердце сжималось от боли и гнева. Он не мог понять, что могло спровоцировать такую жестокость. В голове не укладывалось, как человек способен на такое. Он не находил этому оправдания, ни в одном из своих самых мрачных кошмаров. Ничто не могло смягчить его вину за это преступление. Погружённый в свои мысли, Костя тем временем методично очищал девушку от песка. Каждое движение его рук было осторожным, будто он боялся причинить ещё больше боли. Зерно за зерном он убирал песок с её волос, лица и одежды, стараясь не пропустить ни одной частицы. Девушка лежала перед ним неподвижно, её бледное лицо, словно застывшее во времени, казалось чужим на фоне серого, пустынного пляжа.

Когда он закончил, картина, открывшаяся перед ним, буквально сразила его. Каждая царапина, каждый синяк на её теле кричали о пережитом ужасе. В этот момент Костя почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Его дыхание участилось, а горло сжалось, словно в тисках. Он опустился на колени рядом с ней, сжал руки в кулаки, но больше не мог удерживать нахлынувшие эмоции.

Слёзы хлынули из его глаз, и он расплакался навзрыд. Это были слёзы боли, гнева и бессилия. Его тело сотрясали рыдания, он не мог ни остановиться, ни собраться с мыслями. Всё, что он мог сделать в этот момент, — это плакать.

— Ведь она беременна… За что? — прошептал он в отчаянии, обращаясь в пустоту. Его голос дрожал, а слова, казалось, разлетались в воздухе, не находя ответа. Костя склонился над девушкой и уткнулся лбом в её плечо. Её слабый, почти незаметный пульс напоминал ему, что время неумолимо уходит.

Он знал, что шансы ничтожно малы, но оставаться бездействующим было невозможно. Парень решительно вытер слёзы с лица и, стараясь подавить дрожь в руках, принялся оказывать ей первую помощь. Сначала он осторожно наклонился к её лицу и начал делать искусственное дыхание — глубокий вдох, затем воздух в её лёгкие.

Переходя к массажу сердца, он опустил руки на её грудную клетку, складывая ладони