себя никогда не чувствовала. Только бы судьба не обманула вновь её надежды на преданную истинную дружбу!

Парни, попрощавшись с тихоней, некоторое время смотрели ей вслед, а потом молча пошли к дому близнецов.

Первым тишину нарушил Сэро.

– Кажется, будто всю дорогу говорила твоя копия, – подметил он, обращаясь к брату.

– Диво-то какое! – съехидничал в ответ Имир. – Впервые в жизни Сэро встретил не любительницу пьяных танцев и потискаться в кустах, а фанатку детективов и ужастиков. Или ты по её манере держать себя подумал, что Поспелова сутки напролёт на горохе в углу молится?

– Признаюсь, такая мысль меня посещала, – улыбнулся повеса.

– Здорово она от тебя смылась! – не удержал язык за зубами Паша. – Впервые настолько отчаянную девку вижу! Причём смылась не чтоб внимание привлечь, а потому что идти с тобой не захотела…

– Отвали, Пахан! – недовольно отмахнулся Сэро.

– Ну тебе ж не всё равно. Мог бы и не догонять…

– Я сказал, отвали!

– Да ладно, чего злишься?! Я же пошутил!

– В жопу иди со своими шутками!

– Люба порядочная, как и её отец, – задумчиво вполголоса сказал Имир. – Лично мне дядя Вася очень нравится. Он тоже немало читает. Дадо и Михалыч, как чай пьют в перерыв, много о чём говорят. Дочку его есть за что уважать.

– Мне Люба понравилась. Простая такая! И пугливая почему-то. Стесняется, дёргается, – встрял Паша, шагавший вприпрыжку впереди братьев. Затем блондин обернулся к Сэро и, глядя на друга снизу вверх, предложил: – Приводи её в компанию! Туда, к моей школе. Она пацанам понравится, вот увидишь! Весело будет!

Глава 5.

Ресторан-бар «Торнадо» работал без выходных, а его танцполы – по пятницам, субботам и воскресеньям. Самой многолюдной дискотека всегда была в субботу: на площадке не протолкнуться, возле бара не было ни одного свободного стула, а в ресторане столики, смотрящие прямо на танцпол, бронировались ещё с будней.

Молодежь со всей округи приходила сюда потанцевать, познакомиться, себя показать.

Ранние осенние вечера на юге очень тёплые. Ещё жужжали комары; их, кровососов, конечно, мало осталось, по сравнению с летом, но их сентябрьское назойливое пищание раздражало всё так же. Пока не наступили холода, в «Торнадо» работала летняя танцплощадка – широкий асфальтированный двор под открытым небом, огороженный высоким забором из красного кирпича, с массивными коваными воротами. Во дворе, по углам небольшой сцены-подиума, стояли мощные, в человеческий рост, колонки. Под короткими навесами, наверху, по периметру всего двора – множество маленьких, чтобы музыка равномерно звучала по всему помещению. Музыка настолько равномерно и громко звучала, что в период работы летнего танцпола – поздняя весна, лето и ранняя осень – танцевальный репертуар «Торнадо» было слышно за десятки километров от источника.

На сцене рядом с большими колонками располагался пульт диджея. Диджеем человек, ставивший музыку, назывался условно – чисто по провинциальным меркам. Его диджейство заключалось в том, что парнишка тупо включал с кассет да компакт-дисков популярные хиты как по программе, так и по оплаченному заказу.

В последнюю сентябрьскую субботу Сэро не собирался упускать возможность потусить на дискотеке. Пока летний двор «Торнадо» открыт. Зимний танцпол в разы меньше, толкотня, сутолока. Хотя и в летний всегда набивалось неумеренное количество молодёжи – не развернёшься. В диско-клубе лимит на пропускное количество желающих потанцевать не имелся.

Почти стемнело. Станичный парк, примыкавший к территории клуба, плохо освещался. Пьяная молодёжь постоянно била фонари, а местная администрация не спешила менять лампочки. То тут то там видны были компашки весело ржущих молодых людей: где-то курили, кто-то передавал по кругу бутылку с пойлом, кто-то бравадно орал похабную чушь. Слова поставленной диджеем песни группы «Руки вверх» рокотали на весь парк. Чем ближе к грохоту музыки, тем больше жужжащих людских кучек.

Сэро внимательно осмотрелся, стараясь разглядеть в темноте знакомые лица. Имир не захотел никуда идти. Он не был завсегдатаем «Торнадо» и приходил сюда нечасто, лишь когда желал побыть в танцевальной сутолоке. Обещали подойти Паша и Денис с девушкой. Если парочка вдруг опять не поссорится из-за ревности или по какой другой ерунде.

Из тени деревьев навстречу Ибрагимову вынырнул Павлик.

– Салют! Давно ждёшь? Ден где?

Кудрявый коротыш пожал другу руку и махнул в сторону кованых овальных ворот, из которых постоянно сновала уйма разгорячённого народу.

– Внутри. Лена очень хотела танцевать. Истерить уже начала. Он и повёл её.

– Вот как! Пойдём пошукаем контрамарки.

Ворота как раз открылись и из-за двери вышли парень с девушкой.

– Привет! Уходите? – обратился к паре брюнет. У него было редкое чутьё на нужных людей.

– Да, уходим, а что? – сдержанно ответил парень, а девушка покосилась на Сэро и слегка улыбнулась.

– Контрамаркой не поделишься, брат? Я деньги потерял: видимо, из кармана выпали, пока за сигаретами лазил. – Ни капли не стесняясь вранья, Сэро уверенно посмотрел в лицо парню. Потом – на девушку, заигрывающе. Лишь уголки губ лукаво чуть дёрнулись вверх.

Ребята отдали свои контрамарки.

– Благодарствую, родные! Спасибо! От всей души! Всех благ! – повеса и блондин раскланялись и нырнули за дверь.

В глаза ударили цветные лучи мельтешащей цветомузыки, поверхностно освещавшие душный полумрак и выхватывавшие из него фигуры танцевавших. Проход перегородил громила на контроле: Сэро и Паша сунули ему под нос выпрошенные контрамарки и растворились в дёргающейся толпе.

Из колонок гремела «Крошка моя». Сэро почувствовал дискотечный экстаз и будто опьянел. Всё его стройное мускулистое юное тело запело, задвигалось вслед музыке, волнами, вместе с танцующими мальчиками и девочками. Эмоции драйва, танца наполняли и отпускали. Плясавшие ритмично прыгали, переминались с ноги на ногу, покачивали задранными вверх руками, трясли головами – словно в гипнотическом пульсе сливались люди, разноцветные всполохи, полумрак, осенний опьянявший воздух и гремевшая музыка. Пахло сигаретным дымом, вспотевшими подмышками, алкоголем и сонмищем без меры вылитых на одежду парфюмерных ароматов, смешавшихся в хаотичный клубок, который невозможно было уже разобрать на отдельные композиции.

В большинстве танцевали девочки. Парни стояли вдоль стен и глазели на барышень: кто-то любовался танцующей подругой, кто-то присматривал вариант на вечер, а некоторые просто бесцеремонно глазели на юные свежие девичьи формы, подчеркнутые вызывающими, довольно откровенными нарядами.

Многие мальчишки стеснялись, считая танцы чисто женским занятием. Из парней танцевали десятки, если не единицы. И эти танцующие парни были, конечно, лучшими: они двигались динамично, в чувстве ритма, плавно, наполненные сексуальной энергией молодых тел и силой уверенности в собственном обаянии. Сэро был одним из таких. Он отдавался с головой танцу, песне, музыке. Его дико красивая внешность притягивала внимание, уверенность и обаяние очаровывали девочек, и они, словно мотыльки, стремились