– Возможно, Здоровяк, но точно не я! Так почему страдать мне?

– Изображать моего парня стало страданием? – возмущенно засопела Эддисон. – С каких пор?

– С тех самых, когда я понял, что подписал себе чуть ли не смертельный приговор, связавшись с тобой.

Эддисон фыркнула и упала на кровать, собирая в кучу подушки. Ной сидел на полу, облокотившись на дверь, и рассматривал комнату Эддисон. Он первый раз оказался здесь.

– Что я делаю? – задумчиво произнес Ной. – Наедине с красивой девушкой, в ее комнате, дом принадлежит только нам двоим…

Ной взглянул на Эддисон и хитро поиграл бровями. Она не растерялась, запустила в него подушкой, и оба захохотали.

– Спасибо тебе… Не думала, что когда-нибудь смогу так спокойно чувствовать себя и разговаривать по душам с Ноем Кингом.

Ной ухмыльнулся. А в следующее мгновение подорвался на ноги, залез на кровать и навис над Эддисон. От неожиданности у Эддисон сперло дыхание, она шокировано уставилась на Ноя:

– Т-ты чего?

– Не будь спокойна рядом со мной, Смит, – хрипло прошептал Ной.

От теплого дыхания Ноя и приятного аромата его парфюма у Эддисон закружилась голова.

– Хоть я и согласился быть тебе другом, не стану жилеткой для слез и соплей, – томно сказал Ной, закусив губу. – Не сравнивай меня со Здоровяком. В первую очередь я все-таки парень, а потом уже, возможно, друг.

Эддисон нервно сглотнула, но затем быстро сообразила, как должна поступить.

– Да что ты говоришь, соблазнитель хренов!

– Ай!

Ной получил кулаком в бок и повалился с кровати, схватившись за ребра. Эддисон поднялась на локтях, наслаждаясь, как тот хнычет и катается по полу.

– Бессердечная!

– Да не прикидывайся, я совсем легонько ткнула. Лучше давай повторим, кто и что из нас любит, чтобы перед ребятами не спалиться. Черного цвета и Егермейстера не достаточно. Что еще?

Ной улегся на спину, положив под голову руки, и начал перечислять:

– Жареное мясо на углях, тосты с арахисовой пастой и кофе со сливками. Обожаю ливни, часами готов смотреть на дождь, он… успокаивает. Люблю свой байк и никогда не катаю на нем девчонок.

– Прям никогда? Но девчонкам, которые в твоем вкусе, как раз понравилось бы это.

– А вот это уже интересно. И какие, по-твоему, девчонки в моем вкусе?

– Ну-у-у, – протянула Эддисон, – я неоднократно видела тебя в компании девушек симпатичных, но… не то чтобы умных.

– Чтобы раз потусить, у меня для них нет в требованиях наличия мозга, Смит. Но это не значит, что такие девушки в моем вкусе… Я, скорее, оценю индивидуальность, а не пустую красоту.

– Вау, – усмехнулась Эддисон, – да ты гурман.

– Ой, да иди ты! – Ной встал, засунув руки в карманы джинсов, стал накручивать круги по комнате. – Мимолетные увлечения нельзя сравнивать с осознанным выбором. На первых все равно, у вторых принимаешь даже минусы.

– А ты… любил уже?

– Спятила? – усмехнулся Ной. – Я ледышка до мозга костей. Надеюсь хотя бы к тридцатнику остепениться…

Раздался грохот. Блуждая по спальне, Ной случайно пихнул рукой короб, стоящий на пуфе. Из него вывалилась куча печатных фотографий.

– Что это, Смит?

– О, нет! – вскрикнула Эддисон, соскакивая с кровати. – Не смей смотреть, это личное!

Ной моментально поднял с пола несколько снимков и понесся прочь из комнаты. Эддисон пулей бросилась за ним. Ребята добежали до столовой, нарезали пару кругов вокруг стола, затем вокруг дивана в гостиной и выдохлись. Тяжело дыша и еле перебирая ногами, Ной еще пытался уйти от Эддисон, а она – его догнать. В конце концов, первой сдалась хозяйка дома:

– Я никому… не показываю… эти снимки…

– Хочу быть… первым, – простонал Ной, ухватившись за бок и щурясь от боли. – Я жить спокойно… не смогу… если их не увижу… теперь!

– Нельзя-я-я, – взмолилась Эддисон.

– Прошу-у-у! – повторил ее интонацию Ной. – А я обещаю… стать самым лучшим парнем… на этот уикенд. Здоровяк с ума сойдет… от моей нежности к тебе.

– Лишь бы я… не сошла с ума… от тебя!

– Значит, договорились?

– Да… черт с тобой!

Ной с облегчением рухнул на диван, вокруг которого они с Эддисон бегали. Она сделала то же самое. Оба сначала отдышались, а затем Ной взглянул на первый снимок. На нем лучезарно улыбался Лиам и щурился, смотря на солнце. Эддисон помнила этот момент. Она незаметно щелкнула друга, когда он ждал ее у дома, чтобы пойти в школу вместе. Лиам частенько появлялся на пленке, поэтому Эддисон не могла поделиться с ним этой тайной.

– Как предсказуемо, – усмехнулся Ной. – А меня щелкнешь?

– Не дождешься. На этих фото только те, кого я действительно люблю! – огрызнулась Эддисон.

– Окей. – Начиная откладывать фотографии в сторону, Ной стал комментировать: – Здесь тоже Здоровяк. И здесь. И снова Здоровяк… Боже, Смит, да ты сталкерша!

– А ну, отдай!

– Все, все, все! Больше не буду подшучивать над тобой, обещаю. Ого… а тут что-то новенькое.

Ной держал в руках снимок с Эддисон, ее сфотографировала Эмма, когда та спала. Эддисон лежала на животе, сложив руки на подушку, волосы рассыпались волнами по нежной обнаженной спине. Утреннее солнце ласково гладило ее лицо и плечи. Эддисон не смогла избавиться от этого снимка по одной простой причине – он был доказательством любви Эммы.

– Твою мать… – выдохнула Эддисон, понимая, что ничего уже не вернешь назад, Ной успел все прекрасно рассмотреть.

– Красивая, – добродушно улыбнулся Ной.

– Перестань…

– Я не вру, мне незачем.

От следующей фотографии у Эддисон защемило сердце. Его автором тоже являлась Эмма, снимок был одним из немногих, на котором модель смотрела прямо в камеру. Молодой мужчина, смуглый и кудрявый салютовал фотографу. От отца Эддисон на выцветшей фотокарточке даже после стольких лет как будто исходила положительная энергия.

– Вы с ним похожи, – тихо сказал Ной, понимающе смотря на Эддисон. – Так забавно иногда наблюдать, как черты родителей проявляются в детях. Вики унаследовала от родного отца рациональность и стойкость, но иногда она такая же холодная, как и он. А я в маму пошел. Белый и пушистый.

– Только шерсткой вовнутрь? – усмехнулась Эддисон.

– А то, – в ответ улыбнулся Ной.

Остаток дня прошел без приключений. К вечеру вернулась Эмма. Она пригласила Ноя на ужин, но тот отказался, сославшись на появившиеся дела. Утром Лиам, Виктория, Ной и Эддисон должны были отправиться в съемный домик у пруда. Волнение вновь захлестнуло Эддисон.

* * *

Множество одинаково милых домиков располагалось на берегу пруда Гринуотер. Вода в нем казалась зеленой из-за крон окружающих его сосен, кедров и пихт. Эддисон особенно любила это место из-за роскошного леса. Бунгало находились на большом расстоянии