А потом и Невил посмотрел в том же направлении.

Когда Виктория заметила это, ее бросило в жар. И почти одновременно в душе поднялось чувство досады — сколько ни убеждай себя в безразличии к Невилу, собственный организм выдает тебя с головой!

Стиснув зубы, Виктория сделала все от нее зависящее, чтобы хотя бы внешне выглядеть спокойной.

Далее повторилась ситуация, которая не так давно возникла в розарии, когда Невил беседовал с двумя дамами, которые собирались кататься на лошадях. Как и тогда, взгляды Виктории и Невила встретились, после чего оба слегка кивнули друг другу на расстоянии.

В этот момент в мозгу Виктории вдруг вновь возникла музыка из сна и чей-то голос пропел знакомую фразу: «Мы оркестр Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера…». Будто издеваясь, память подсунула это воспоминание в самую неподходящую минуту, зато Виктория сообразил, где находятся его истоки.

Тетушка Лотти, вот кто за всем этим стоял!

Вернее, не она сама, а ее музыкальные пристрастия.

Проживающая в Лондоне тетушка Лотти приходилась родной сестрой отцу Виктории. Была старше его на восемь лет и в девичестве, подобно миллионам своих сверстников во всех уголках земного шара, заболела музыкой группы «Битлз». Любовь юных лет не покинула ее по сей день. Более того, тетушка сохранила коллекцию виниловых пластинок, которые слушала на допотопном проигрывателе. Современных компакт-дисков старушка не признавала. Именно гостя у тетушки Лотти, Виктория и слышала музыку, которая сейчас звучала в ее голове. То ли эта песня, то ли весь концерт так и назвался: «Оркестр Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера».

Название еще тогда врезалось в память Виктории, чтобы неожиданным образом всплыть в абсурдном сне минувшей ночи. Счастье, что, кроме Виктории, о нем никто не знал.

Ну когда она уже наговорится! — подумала она, подразумевая Синти. Сколько мне еще здесь стоять?

Больше всего ей сейчас хотелось очутиться в каком-нибудь другом месте, у того же бассейна, например.

Ее молитвы были услышаны. Неожиданно с улицы вошла Нелли и, найдя глазами Синти, позвала ту через весь вестибюль:

— Что же ты, иди скорей, такси прибыло!

Синти еще что-то сказала Невилу, затем поспешила к Нелли. Вместе они помахали на прощание Виктории, после чего скрылись за стеклянными дверями.

Невил еще оставался на месте, а Виктория, подобно приятельницам, ринулась наружу, но не через центральный вход, как те, а через противоположный, который вел к бассейну, теннисным кортам, парку и розарию.

Несмотря на напряженный момент, случившийся утром в вестибюле пансионата, в целом день прошел спокойно. Виктория относила это на счет отсутствия Синти и, соответственно, ее бесконечной болтовни.

Оставшись в одиночестве, Виктория предалась отдыху. Щадя ноющие мышцы, нагрузок себе не давала, даже в бассейне не плавала, а только побарахталась немного вместе с дамами из возрастной категории «за пятьдесят».

Она надеялась, что и остальные дни — до возвращения Синти и Нелли — пройдут так же спокойно, но…

Реальность оказалась иной.

На следующую же ночь Виктории вновь приснился Невил. Снова были нежные прикосновения, поцелуи, объятия… Кажется, оба даже лежали вроде бы на траве… Да, точно на траве, которая почему-то выросла вокруг бассейна, несмотря на то что все упомянутое пространство было выложено плиткой.

Невил шептал Виктории ласковые слова, и она таяла от звуков его голоса. Все шло к тому, что Виктория отдалась бы Невилу, но в какой-то момент он вдруг встал со словами:

— Прости, я на минутку отлучусь, нужно привести Грацию.

Услышав женское имя, Виктория мгновенно напряглась.

— Кого?

— Грацию, — повторил Невил. — Это кобыла.

— А-а… — У Виктории вырвался вздох облегчения, хотя она тут же удивленно спросила: — Но зачем?

И услышала в ответ:

— Для алиби. Если нас застукают, я предъявлю лошадь и скажу, что обучаю тебя езде. Без этого меня немедленно уволят как превысившего рамки должностной инструкции. Если же все обойдется, тоже хорошо: пока будем обниматься, Грация попасется на травке.

— Ну хорошо, — с неохотой протянула Виктория. — Только ты недолго, ладно?

— Одна нога здесь, другая там, — пообещал Невил.

Вернулся он правда быстро, но один.

— А кобыла где? — спросила Виктория.

— Говорит, сейчас занята, но позже обещала быть. Сказала, чтобы мы начинали без нее.

— Кто сказал? — изумленно заморгала Виктория.

Невил опустился рядом с ней на траву.

— Да кобыла же. Иди ко мне…

Что было дальше, Виктория не успела увидеть, потому что неожиданно проснулась.

Вокруг было темно, сердце снова стучало как бешеное, ладони взмокли, верхнюю губу покрывала испарина.

Нашарив кнопку стоявшей на тумбочке лампы, Виктория включила свет, затем решительно встала с постели и зашагала в ванную. Там тоже щелкнула выключателем, и вокруг вмонтированного в стену над умывальником зеркала вспыхнули лампочки.

Несколько мгновений Виктория стояла, глядя себе прямо в глаза, словно пыталась понять, уж не сходит ли с ума. Почему ей все время снится Невил, да еще в каких-то дурацких ситуациях? Что за чертовщина? Уже и Синти нет, а в голову все лезут мысли о Невиле. Впрочем, думать о нем — это еще ничего, в конце концов можно переключить внимание на что-то другое, но вот сны!

— Бред какой-то, — пробормотала Виктория. Голос ее, вероятно со сна, звучал хрипловато.

Еще немного постояв перед зеркалом, она прижалась лбом к его поверхности.

Прохладное стекло уняло жар… но ненадолго. Прошла минута, другая, и Виктории показалось, что в месте прикосновения ее лба зеркало размякло и на нем начала образовываться вмятина.

Тогда она отстранилась, открыла кран и плеснула себе в лицо несколько пригоршней воды. Но что толку, если огонь пылает внутри…

Кое-как промокнув влагу махровым полотенцем, Виктория направилась в гостиную, вышла на балкон и подставила лицо прохладному бризу.

Ночь была напоена запахами моря, туи, можжевельника, цветов. Тишину нарушало лишь пение сверчков и шепот волн на пляже. Мрак рассеивали мягким светом фонари, большинство которых пряталось среди кустов и деревьев в парке, среди роз в розарии, между кадок с пальмами, окружавшими бассейн…

На бассейне взгляд Виктории застыл как приклеенный. Спустя мгновение она резко отвернулась, шагнула в гостиную и захлопнула балконную дверь.

Пройдясь по гостиной из угла в угол, Виктория посмотрела на настенные часы, стрелки и цифры которых слегка флуоресцировали в темноте. Половина третьего.

И что дальше? Бродить по номеру до утра?