Годы жизни в семействе Кин приучили с опаской относиться к хорошему. Оно имеет свойство очень быстро заканчиваться. А то и вовсе бывает ловушкой. Я быстро учусь, и последний раз попалась на ласковые слова в детстве. Осеней шесть мне было, когда одна из старших сестер заманила в старый амбар — якобы там котята, пойдем, мол, вместе погладим. Уже на подходе к разваливающемуся зданию я почувствовала неладное, но Янни держала за руку, вела за собой…

Меня так редко кто-то трогал, что я усилием воли прогнала дурные мысли.

И зря.

Меня заперли в развалюхе, и Янни смеялась громче всех, когда я колотила в дверь со слезами и молила выпустить.

Дети ушли и оставили меня там. А потом и вовсе забыли, занятые играми.

Сначала было страшно.

Потом холодно.

Потом еще и голодно.

Я до сих пор помню, как выбиралась, царапая в кровь бока и ладони. Одна из досок прилегала неплотно, я сумела ее оторвать, сорвав ногти. Отверстие получилось узким, но и я не толстушка.

Меня заметила одна из служанок, пока я кралась в комнату, и рассказала Матушке Кин, что я опять порвала и запачкала одежду.

Пришлось самой все отстирывать и латать ненавистными иголками.

Ябедничать я не стала. Дети проговорились сами. Когда отец узнал, Янни пришлось до вечера стоять в храме предков на коленях.

И лишиться десерта на неделю.

На этом все.

Так что нет, в справедливость и доброту я не верю.

Но нежась в объятиях демона под колючими звездами, я очень хотела, чтобы все оказалось взаправду.

Мой сон был чутким и тревожным. Каждый раз, когда лошадь переступала копытами по влажной земле или всхрапывала, в небе пролетала птица, Чен вздыхал во сне — я просыпалась и настороженно прислушивалась.

Ничего удивительного, что ближе к рассвету мне надоело ворочаться.

Я осторожно, стараясь не потревожить спящего, выбралась из теплых мужских рук. Обулась, поправила сбившуюся за ночь безрукавку и отошла от грота, чтобы оглядеться.

Трава успела за ночь подмерзнуть и пожелтеть. Весна, которую я случайно призвала вчера, уступала место законной зиме.

Присев на корточки, я погрузила пальцы в застывшую почву. Потянулась к тому огоньку, что со вчерашнего вечера тлел в груди, разгораясь ярче под чуткими ласками демона.

Пора познакомиться поближе с собственной силой. Не все же через посредника общаться.

Дар откликался неохотно.

Он словно обиделся за все годы пренебрежения им и теперь старательно увиливал, не позволяя поймать себя за хвост.

— Я же не специально! — проворчала я расстроенно. — Откуда мне было знать, зачем ошейник?

Уши кольнуло, напоминая, что блокировки все еще сняты не до конца.

— Ну уж нет. До такой степени я Чену доверяю, — буркнула, концентрируя дыхание в животе и под грудью. — Он сказал рано, значит рано.

Прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Вчера стало ясно, что если убрать одно из чувств — остальные обостряются.

От воспоминаний, что именно я тогда чувствовала, бросило в жар.

И земля отозвалась.

Из дальних недр плеснуло ответным теплом. Там, где-то невероятно глубоко, зарождалась сила, питавшая нас всех. Фейри, демонов, магов, драконов. Всех одаренных.

И она признала меня своей частью.

Подземный источник сменил направление. Покорный моей воле, он пробивал скалу, как меч пронзает кусок масла — быстро и неотвратимо.

Камни, едва прикрытые тонким слоем перегноя, расступились, изогнулись, принимая удобную форму для новорожденного родника.

— Ничего себе! — присвистнул за спиной демон.

Он подошел давно. Я чувствовала его шаги ритмичной вибрацией, всем телом, слившимся со скалой, но не отреагировала, занятая новым и неожиданно увлекательным делом.

Мне подчинялась вода!

И скалы!

От меня действительно что-то зависело! Я могла приказывать, а не только слепо повиноваться!

Господин Джай молча следил, как выемка постепенно наполняется чистейшей водой. Здесь теперь идеальное место для привала, даже летом будет, где набрать воды.

Я обернулась, надеясь понять по лицу, доволен мой новый хозяин или гневается за самоуправство. Но мысли демона прочитать не так просто.

Чен молчал, и я нервничала все сильнее.

А вдруг нельзя было призывать стихии? Или он злится, что я слишком сильна?

Вдруг я сильнее его? И демон решит снова нацепить на меня ошейник, от греха? Отец бы точно так и поступил.

Точнее, господин Кин его и не снимал для начала.

— Пожалуй, скоро можно будет убирать серьги, по одной, — неожиданно сообщил Чен, задорно ухмыляясь. — Ты прекрасная ученица. Но не думай, что отвертишься от близости. Если выложишься полностью, мне придется поддерживать тебя.

— Не надо! — я в испуге вскочила на ноги, даже отступила на шаг.

Демон помрачнел.

— Разве тебе не понравилось?

— Понравилось, — я потупилась. — Но когда вы влили в меня силу, было больно.

В один широкий шаг Чен оказался передо мной. Погладил по шее, потеребил самую тяжелую сережку, висевшую в мочке.

— Поверь, когда ты привыкнешь, больно уже не будет, — горячо шепнул он прямо в раскрасневшееся ухо. — Будет только очень, очень приятно.

Что-то мне подсказывало, что говорил он не только и не столько об обмене энергиями. Но, вместо того чтобы продолжать двусмысленный разговор, я отвела глаза.

— Я соберу вещи, — пробормотала едва слышно и метнулась к стоянке под тихий довольный смех господина Джая.

Когда солнце полностью выкатилось из-за горизонта, мы уже тряслись в телеге по извилистому серпантину горной дороги. Внизу, далеко в долине, виднелся городок. Там будет следующий привал, ближе к вечеру.

Это только кажется, что до поселения рукой подать. На самом деле ехать и ехать.

Вот были бы мы птицами…

По легендам фейри умели летать. Но когда я спросила об этом демона, он только пожал плечами.

— Расы не слишком-то делятся секретами, — неохотно пояснил он. — Я знаю лишь общедоступные факты. А остальное будем открывать вместе.

Известие меня не успокоило. Наоборот. Когда не знаешь, чего ожидать, вдвойне страшнее!

Но мысль, что, возможно, когда-нибудь я сумею подняться в воздух и преодолеть огромные расстояния за считанные биения сердца, отозвалась внутри приятным теплом.

Лошади двигались неспешным осторожным шагом, у подножия гор перейдя на ленивую трусцу. Долгих остановок мы не делали, только необходимые — для посещения кустиков и чтобы наполнить фляги, да коням дать напиться из ближайшего ручья.

Мой дар снова уснул, да и глупо было бы каждый раз вызывать источник, перекореживая природные потоки. Нехорошо это.

Слишком легко мне подчинялись стихии. Слишком слепо.

Мне не хотелось