было представлено публике на стенде, посвященном истории издательского дома Эйнауди, в 1987 г. и частично издано в приложении к интервью, данном Северино Чезари в 1991 г.: «серия, частью которой является исключенная тобой книга («Каннибализм» Воларда), оказалась настоящим подпольным бастионом контрреволюции». Саркастический тон, отличающий рассуждения Павезе в этом месте, прекрасно отражает ту атмосферу, о которой пишет Де Мартино.

После смерти Павезе, при всех отмеченных выше оговорках, Де Мартино продолжил работать над серией. Еще будут выходить в свет монографии, задуманные в сотрудничестве с Павезе, но Де Мартино уже не будет считать эту серию своей, как это было, несмотря на разногласия, при жизни его друга. И связь издательства с Де Мартино постепенно теряется, так как у него больше нет в Эйнауди постоянного собеседника. Перед нами письма, адресованные мне, Боллати, Кальвино, Лучано Фоа, Панцьери: все они содержат предложения и проекты, большей части которых не суждено было осуществиться. Когда же главным редактором научных изданий Эйнауди стал Борингьери, отношения Де Мартино с издательством окончательно прервались, а работа над фиолетовой серия прекратилась после выхода в свет «Смерти и ритуального оплакивания» в 1958 г.

И тут произошло чудо. После неудачного опыта с другими издателями Де Мартино нашел в Эйнауди нового собеседника, с которым он мог общаться и взгляды которого были ему близки: Ренато Сольми, того самого Сольми, с которым в далеком 1952 г. он горячо спорил – об их спорах упоминает Казес в предисловии 1973 г. к «Магическому миру». Перенесемся в январь 1960 г. Начинается обсуждение новой серии, посвященной религиоведческим исследованиям: сначала она задумывалась как отдельная, но впоследствии была включена в «Новую научную библиотеку Эйнауди».

Проект, обретший окончательный вид летом 1962 г., содержит в себе, среди прочего, позитивный отклик о фиолетовой серии: «По прошествии почти пятнадцати лет после ее основания результаты ее можно оценить скорее позитивно, о чем свидетельствует всеобщее признание, которым она пользуется у публики, попытки подражать ей и нередко встречающиеся выражения ностальгического чувства в ее адрес, после того, как она перешла, – в силу печальной необходимости – из рук семьи Эйнауди и постепенно утратила не только свой первоначальный характер, но и в целом способность сохранять жизненную силу, отличавшую ее когда-то».

Однако в конце 1963 г. Сольми покинул издательство. Отношения Де Мартино с Эйнауди вновь сделались спорадическими. Боллати сообщил Де Мартино, что книги, запланированные для публикации в собрании религиозных исследований, будут объединены «в единую серию, разделенную на столько же подсерий, сколько будет дисциплин». Следовательно, этнология и история религий получили статус разделов в рамках серии, объемлющей все науки – «Новой научной библиотеке Эйнауди». Этот проект мог бы оказаться успешным, если бы издательство смогло выполнить данные обещания. Первые книги серии вышли в свет в 1965 г., и среди нескольких монографий, посвященных праву, экономике и естественным наукам была опубликована также и «Общая теория магии» Марселя Мосса, снабженная предисловием Де Мартино. В этой же серии впоследствии выйдет и другая книга, рекомендованная Де Мартино, «Дионис» Анри Жанмари, однако случится это только через семь лет после смерти Де Мартино, в 1972 г. В этой же серии в 1977 г. посмертно выйдет под редакцией Клары Галлини «Конец мира», незаконченная книга, которая продолжает линию «Магического мира» и о публикации которой в серии религиозных исследований Де Мартино сообщил в своей работе 1962 г.

Публикация этой книги позволила научной общественности заглянуть в лабораторию Мастера. Лаборатория эта собрана из множества элементов, ее работа построена на чтении и анализе современных текстов. В заключение моего свидетельства я хотел бы привести цитату из этой захватывающей книги:

Когда у вас возникает соблазн нажать на ту самую кнопку […], вспомните не о двухстах тысячах погибших в Хиросиме, не о шести миллионах истребленных евреев: вспомните искаженное болью человеческое лицо, лицо какого-нибудь конкретного человека, которого вы любили и чьи страдания вы видели, например, плачущей девочки в лохмотьях, которую вы однажды встретили на улице, в конкретный месяц, в конкретный день нашей жизни: вспомните – а не «воображайте себе» – этот мимолетный незначительный эпизод, эпизод, который в другой ситуации показался бы «сентиментальностью», за которую может быть даже стыдно, как за проявление «слабости». И если вы не увидите в этом лице лица всех людей, включая ваше собственное, или если вам еще будет нужен Христос для такого воспоминания, или вы вовсе ничего не вспомните, или скажете, что забыть об этом – признак мужества, тогда кто-нибудь, может быть, даже вы сами, сегодня или завтра нажмет на кнопку.

Работа над «Концом мира» началась в 1962 году. Частью этого процесса был и весьма оригинальный фрагмент, посвященный Павезе и опубликованный Анджелини: «Поэт и этнолог, мнимая случайность издательской инициативы: встреча, предпосылки которой изначально были мне понятны гораздо хуже, чем ему, и которые только после его смерти начали для меня проясняться: сначала в форме смутного и неотступного воспоминания, ощущения будто бы какого-то долга перед ним. А потом настал день – в августовские праздники 1962 г., в рыбацком поселке, описанном в «Земле сожаления» – настал день, когда, возвращаясь мыслью к теме «конца мира» и набрасывая первые контуры историко-культурного труда, который он собирался этой теме посвятить – эти смутные и неотступные воспоминания начали все более проясняться во мне, и все отчетливее я стал понимать, как именно я должен вернуть свой долг перед Павезе».

Джулио Эйнауди

Магический мир

Моей Анне, спасшей рукопись этого сочинения

из развалин Котиньолы.

Предисловия

There are more things in heaven and earth, Horatio,

than are dreamt of in your philosophy.

Шекспир, Гамлет, акт 1, сцена 5[93].

Предисловие к первому изданию

Задача историзирующей этнологии заключается в том, чтобы ставить проблемы, решение которых приведет к углублению самосознания нашей цивилизации. Только так этнология может поспособствовать, со своей стороны, формированию гуманизма в более широком смысле и преодолеть инерцию чисто натуралистического знания. Эти «Пролегомены к истории магизма» стремятся решить задачу, поставленную в «Натурализме и историзме в этнологии» (Бари: Латерца, 1941), методологические принципы которой эта работа продолжает развивать. Идейные истоки настоящего труда коренятся в особом способе понимать смысл историзма в нашей культуре. Многие из выросших на книгах Кроче не слишком хорошо понимали закон внутреннего развития, лежащий в основании того модуса спекулятивного рассмотрения, который характерен для историзма. Хотя Кроче всегда советовал открыться навстречу новым формам исторического опыта и тем самым переосмыслить и перепроверить, а возможно и внести корректировки