— Она закричит.

— Но крики могут всего лишь показать, насколько хитро она играет роль оскорбленной невинности — и это будет доказывать, что она ведьма. Конечно, если она сварится… Да, тогда мы узнаем точно, что она не ведьма. Но, к сожалению, она уже будет вареная.

— Почему к сожалению? — прервал его мистер Вули. — Она сварится! — Но потом свет в его глазах померк. — Прежде чем сварить жену, нужно ее поймать. А это сложнее, чем вам могло показаться.

— Но для других испытаний, — поспешно проговорил уже ему в спину Уильямс, — для испытаний иглами и водой, ведьму тоже нужно сначала поймать!

Ближе к вечеру мистер Вули позвонил Бетти из своей конторы и сообщил, что сегодня не придет, он занят.

— Ты мой милый, — пропела она в ответ.

Ты тоже очень милая, милее не бывает, подумал он, переключаясь мыслями уже на те дела, которые не позволят ему вечером встретиться с Бетти. Мистер Вули собирался пойти в Первую Епископальную церковь и долго молиться Богу об избавлении от ведьмы-жены. А полицию, как говорится, к черту!

ГЛАВА 10

В МАЙАМИ ПОЗВОЛЯЮТ

ЖИТЬ КОМУ УГОДНО

Дженнифер Вули понимала, что она зашла слишком далеко.

Она проявила неосторожность. Однако ей хотелось остаться там, куда она проникла, и она решила исправиться — временно, — чтобы вернуть слепое обожание этого богатого дурака, своего мужа.

Пока мистер Вули общался с начальником полиции и Богом, миссис Вули сделала перманент, массаж лица, пообщалась с модистками и меховщиками, купила восемь пар туфель и так далее. Она даже прослушала программу камерной музыки в Гражданском центре. А когда около девяти тридцати вечера она услышала, что мистер Вули подъехал на такси, Дженнифер бросилась в библиотеку — его любимую комнату внизу — и уселась на обитом парчой диване с томиком стихов Лонгфелло в руках. Сейчас она являла собою картину примерной жены. Она ждала, полная уверенности в себе, а услышав, что мистер Вули спрашивает о ней у Бентли, улыбнулась. Он ее ищет. Она ему нужна.

Мистер Вули сразу же пришел к ней — невысокий подтянутый мужчина в черном двубортном костюме, коричневые волосы аккуратно причесаны, большие карие глаза чуть диковаты. Приблизившись к той же стене над камином, где висели всяческие сувениры и с которой он прошлой ночью сорвал боевой топор, мистер Вули в этот раз снял длинный мексиканский кнут для скота, сплетенный из бычьих членов. Кнут был очень красивый. Крепко сжимая его в руке, Вули подошел к дивану — жена только и успела что испуганно выпрямиться — и протянул маленький молитвенник в кожаной обложке. Щелкнув своим ужасным бичом, он громко проговорил:

— Читай молитву Божию, читай, моя красавица, а то ты у меня сейчас вся лоскутами пойдешь!

Ну вот представьте себе эту картину! Изящно одетая, чуть раскосая маленькая женушка, муж от ярости кажется выше своего роста, она держит дрожащими пальцами Библию, он яростно сжимает черный кнут, свивающийся и развивающийся со зловещим шипением. Негодуя на затянувшееся молчание, мистер Вули взмахнул кнутом, и тот спел страшную пронзительную песню над головой мерзкой ведьмы.

— Читай.

— Небесех на еси иже, наш Отче, — пробормотала она. Услышав это, он отступил на два шага, развел руки, как укротитель зверей в цирке, и прокричал:

— Колдунья. Ведьма! Серое исчадие зла! Я раскрыл тебя. Продолжай: Да святится имя Твое…

— Твое имя святится да, — проговорила она дрожащим голосом, ибо, будучи ведьмой, молитву могла читать только наоборот, как это делается в Черной Мессе.

Добравшись до конца молитвы, она обессиленно рухнула на диван.

Вули отбросил кнут и пододвинул стул.

— Как насчет Майами? — заговорил он оживленным голосом страхового агента, который пытается всучить не очень выгодный полис. — В Майами позволяют жить кому угодно. Ты должна отсюда уехать и никогда не возвращаться. Как насчет Голливуда? Тебе понравится в Голливуде. Там твое место, я знаю… Или Чикаго? Но нет — сначала Рено — говорят, город очень привлекательный, полный зла, там ты сможешь получить развод.

Он продолжал в том же духе, расписывая достоинства того города и этого — достоинства, понятно, с инфернальной точки зрения, а не с какой-нибудь другой.

Дженнифер выслушала его молча. Она увидела, что он непреклонен.

— О’кей, ты победил — сейчас. — Ей захотелось отхлестать его словами. — Ты такой занудный и праведный осел. Тебе кажется, что ты жил и чему-то научился. Но ничему научиться ты не сумел. Ну что ж, я проявила неосторожность, и ты теперь знаешь, кто я такая и почему вышла за тебя замуж. За тебя, маленькую напыщенную свинюшку. Как трамплин ты был еще сносен, но в остальном… Я буду рада от тебя избавиться. — Она вскочила и начала прохаживаться по комнате как большая рассерженная кошка. — Да, я уеду. Но сначала я оставлю на тебе свою пометину! — Она злорадно улыбнулась, предвкушая месть. — Я прокляну тебя ушами.

Мистер Вули вздрогнул, не совсем поняв эти странные слова, и потрогал свои уши — не стали ли они вдруг ослиными. Уши оставались прежними, по крайней мере, на ощупь.

Пока он занимался ушами, его жена исчезла. Она побежала наверх. Через несколько минут, в течение которых мистер Вули топтался на месте, потрясенный, но перед лицом новых страхов цеплявшийся за чувство триумфа, она опять сбежала вниз, одетая в темный костюм из твида и норковое пальто. Свенсон, вызванный по телефону, уже ждал у выхода. Вот таким образом миссис Вули и отбыла. Наблюдая из окна библиотеки, ее муж снова потрогал уши. Все вроде нормально.

Вошел Бентли. Он поднял с пола кнут и вернул на место.

— Перестаньте говорить с собой, — потребовал мистер Вули.

— Прошу прошения, сэр. Я не знал, что говорю с собой.

— Вот именно, — злобно проговорил мистер Вули. — Бормочете как старая баба! Ну вот, опять. Прекратите, говорю я вам!

Бентли не произнес и не пробормотал ни одного слова. Он вышел, мелко подрагивая. Он был возмущен и немного испуган.

ГЛАВА 11

НЕОЖИДАННОСТИ

Мистер Вули ходил некоторое время туда-сюда по библиотеке, затем поднялся наверх. Он определенно нервничал и поэтому предписал себе физические упражнения. Когда в комнате для игр зазвонил телефон, мистер Вули подскочил на фут. Он как раз греб на гребной машине, надеясь, что это утомит его и позволит уснуть. Телефон находился на расстоянии вытянутой руки. Мистер Вули «лег в дрейф» и снял трубку. Послышался голос Свенсона, а тон вовсе не был радостным.

— Я о миссис Вули, — начал он.

— Да?

— Ее нет, сэр.

— Ну конечно.