Булл был веселее, чем нужно: он мне с вдохновением пересказал события, которые с ним произошли за последние два дня, спел какую-то песню, рассказал про одну свою старую любовь, а самое интересное это то, что он всё выше перечисленное говорил на своём полу человечьем — полу медвежьем, так что я понимала лишь половину всего сказанного. Ньют шёл впереди изредка улыбаясь, что свидетельствовало о том что, он всё слышит, но не вмешивается в разговор.

— «Мэл, мне интересно, а почему ты решила участвовать во всём этом. Нет, не думай, я тебя не осуждаю, мне просто любопытно». — Мысленно сказал Ньют, когда я слушала Булла уже на полуавтомате.

— «А ты как сумел записаться на игры, ведь особы королевских кровей не участвуют в этом?» — ответила я, как обычно, вопросом на вопрос.

— «Это было не сложно. Участвовать в играх не имеет права тот, в ком течёт королевская кровь, потому что он является наследником и чаще всего единственным. У меня же есть брат, так что с моей смертью род не прервётся. Убедить в этом того кто принимал заявки было очень просто. Но ты не ответила на мой вопрос».

— «Ну… Во-первых мне было очень интересно узнать, что это такое…» — Сказала я, но по лицу моего спутника поняла, что он в это не поверил. — «Если хочешь честно, то из-за Корлы». — Ответила я и вспомнила нашу вчерашнюю встречу с ведьмой.

— «Выходит, ты рискуешь жизнью, чтобы насолить ведьме?» — не поверил своим «ушам» Ньют.

— «Да, а ты вообще, чтобы насолить отцу». — Возмущённо подумала я, хотя только могла догадываться о том, что с подвигло Ньюта на участие, но, видимо, попала в точку.

— «Да уж, мы с тобой оба хороши». — Улыбнулся Ньют и так неожиданно остановился, что я чуть на него не налетела.

— Что случилось? — спросила я вслух, но на всякий случай шёпотом. Ньют в ответ кивнул головой в сторону открывшегося нам пляжа.

Мы прошли скалы на сквозь и вышли к пляжу с белёсым песком, на котором сколько хватало глаз были разбросаны раковины разнообразных форм, размеров и цветов. Самые большие были размером с двухместную кровать, а самые маленькие с лёгкостью могли уместиться на ладони. Ракушки обладали такой разнообразной цветовой палитрой, что казалось будто дно выложено цветной мозайкой.

— Как же красиво! — восхитилась я и Булл поддержал моё восхищение, завороженно охнув.

— Да, красиво, но очень опасно. Это теульские слизни, и нам, если не хотим отдать концы раньше, чем найдём жемчужины, надо обходить их стороной. — Сказал Ньют мне и Буллу, после чего стал аккуратно пробираться вдоль стены. Я с Буллом последовали за ним, но через несколько шагов я приостановилась. — Теульские слизни одни из самых опасных обитателей этого озера, и я даже представить себе не мог, что отец способен включить их в соревнования… — Ньют, разумеется рассказывал это всё мне, так как Булл, хоть никогда их не видел, но знал, что это такое. — Мэл, ты что творишь! — воскликнул он, когда обернулся и увидел меня в гуще цветастых ракушек.

Мне честно не под силу было ответить на его вопрос. Я поначалу просто шла за ним, а потом мной опять овладело это странное чувство, которое я ощущала в присутствии некоторых местных жителей, но на этот раз оно меня не отталкивало, а влекло. Я и опомниться не успела, как стояла в гуще ракушек. Мне было понятно, что Ньют говорит правду на счёт этих существ, но раз уж я уже стояла, то что будет, если я немного пройдусь между рядов.

— «Тебе, что жить надоело? Давай не медленно возвращайся, пока всех нас не угробила». — Прокричал в моей голове Ньют, который боялся повышать голос, чтобы не привлечь лишнего внимания местных жителей.

«Что я здесь делаю? Зачем по сунулась в самое пекло и подвергаю, вероятно единственных моих друзей опасности?». — Я прикусила губу, но как не стыдно было возвращаться, просто так лезть к слизням-людоедам было ещё позорнее. Я развернулась и медленно двинулась обратно. Ньют больше не кричал, а терпеливо ждал, когда я выберусь, но вдруг мне на глаза попалась маленькая серенькая ракушка.

— «Мэл, не смей там не чего трогать. Мэл!» — в последний раз мысленно прокричал Ньют, но это не помогло, я присела на корточки и взяла ракушку в руки. Мне не надо было прикладывать усилия, чтобы открыть ракушку, как только я её коснулась, она сразу же открылась. Я аккуратно достала из её идеально ровную жемчужину, которая была не естественного тёмно-синего цвета с белой надписью внутри.

«Вода, что зачарована была, прозрачным сделает обман», — прочитала я, и надпись исчезла. Я осталась в том же положении с жемчужиной в руке и целой кучей вопросов, на которые не могла найти ответ.

— Мэл!.. — услышала я голос Ньюта, который на этот раз прозвучал не у меня в голове. Я подняла глаза на моих напарников. Они смотрели с ужасом, но не на меня, а на что-то позади меня. Я осторожно повернула голову и моему вниманию предстало огромное желеподобное существо, которое высунулось из огромной ракушки на против. Пять ярких глаз свободно перемещались по «лицу» слизня, а пасть хоть и не имела зубов, но внушала страх только своими размерами. По коже животного пробежалась цветная рябь. — … беги! — донёсся до меня голос принца и я побежала.

На этот раз моей задачей было не аккуратно пробраться мимо ракушек, а как можно быстрее удалиться с этой поляны. Я бежала со всех ног, сжимая в руке найденное мной сокровище. По мере моего приближения к цели за моей спиной выползало из ракушек всё больше слизней и каждый следующий присоединялся к собратьям в попытке догнать беглянку.

Когда я была уже близко Ньют не выдержал и бросился мне на выручку в облике дельфина. Он врезал нескольким особям хвостом по «лицу», тем самым отпугнув их, и кинулся ко мне. Я, уже наученная каким-никаким опытом, сразу же крепко вцепилась свободной рукой в плавник на спине.

Бумайки бегали быстро, так что слизни Буллу были не так страшны, как нам, но даже мы довольно быстро от них оторвались. Мы обогнули скалы и укрылись в небольшом желобе, где росли тоненькие ниточки каких-то водорослей. Я скатилась со скользкой спины дельфина и провалилась по пояс в тёплый песок, но когда я поднялась на ноги, он едва доставал мне до колен.

— Ньют, ты в порядке? — спросила я, когда подошла к парню, который сидел спиной к почти отвесной стене