Правда, это оружие я тоже оставлял в тайнике. И хорошо, что оставлял. В том же случае с чеченцами на дороге... Один из них пытался, видимо, достать пистолет из подмышечной кобуры. Если бы он успел, а я был бы при оружии, я бы выстрелил первым. А так, не имея оружия, я полагался только на свое умение вести рукопашный бой, и этого хватило. Вообще без оружия организм мобилизуется в большей степени, чем с оружием.

Но в этот раз мне, возможно, пистолет мог понадобиться. Иногда у меня появлялось ощущение опасности. И я знал, что это точно говорит об опасности реальной. Своим ощущениям я верил, они меня еще не подводили. Опасность я чувствовал и сейчас...

* * *

Василий Лукич позвонил раньше, чем я завел двигатель.

– Александр Викторович, слушай меня внимательно. Это служебный номер МВД, регион Северного Кавказа. Точнее я ничего сказать не могу. Нет у меня таких данных. Есть только общая информация по регистрации служебных трубок по федеральным округам, без точной привязки к абоненту. Если попросить компьютерщиков, они точно могут найти абонента, но сам я с такой просьбой обратиться к ним не могу – полномочий не имею. Тебе проще выходить на своего командира бригады, а через него – на начальника управления. Он вправе попросить компьютерщиков поработать на тебя. В настоящее время трубка находится в Москве в жилом доме рядом со станцией метро «Юго-Западная». От тебя, как я понимаю, достаточно далеко. На встречу, скорее всего, отправили несколько стволов. Будь осторожен. Номер я продолжаю контролировать.

– Спасибо, Василий Лукич. Ты меня просто обрадовал. Будет время свободное, позвони, встретимся. Есть что обсудить.

– У меня дежурство на сутки. Завтра утром освобожусь – и сутки отдыхаю. До обеда отосплюсь, потом буду свободен.

– Я, как решу все свои дела в госпитале, сразу тебе позвоню. До встречи!

– До встречи!

Этому меня еще родной отец учил: друзья часто могут помочь больше, чем официальная власть. И потому друзей следует уважать, всегда выручать, чтобы они платили взаимностью, и ни при каких обстоятельствах не предавать, чтобы не предали тебя самого. Отца, как мы с мамой узнали позже, предали. Он работал в агентурном управлении ГРУ и не вернулся из очередной заграничной командировки во времена массового предательства страной своих агентов в начале перестройки. Насколько нам с мамой известно, отец находится сейчас в одной из тюрем Великобритании и через четыре года должен выйти на свободу. Мы его ждем.

Сообщение Василия Лукича заставило меня задуматься. Пока я не намеревался официально обращаться за помощью к командованию. Но в данном случае такое обращение было бы естественным, и, кроме того, я предполагал, что система, что пожелала «взять меня в оборот», поторопится и выйдет на меня как можно быстрее, чтобы я смог просчитать все варианты и не допустить самодеятельности.

В самой системе, как я понимал, есть утечка информации. Меня там готовили для сотрудничества и там же сдавали тем, кто желал меня уничтожить и попутно заработать. Но, вероятно, самой системе данные на меня предоставляли из ГРУ. Из бригады или из управления, не столь важно, потому что Василий Лукич порекомендовал мне выйти на управление через бригаду. Следовательно, мне предстояло пройти по инстанции, и хотелось надеяться, что это выведет меня на след и приведет в действие нужные мне силы.

Я набрал номер начальника штаба батальона, от которого когда-то и получил данные о награде за мою голову, обрисовал ему ситуацию, не вдаваясь в подробности, которые начальнику штаба знать не следовало. Но объяснил, что еду сейчас на встречу, на которую меня пригласили менты какой-то из северокавказских республик. Ситуация опасная, и я хотел бы провести небольшой контроль, но для этого мне следует иметь разрешение со стороны начальника управления.

– Знаешь, Саня, я как-то к нему не вхож, – сказал начальник штаба. – Могу попросить командира бригады, он позвонит. Сейчас схожу и перезвоню тебе. Вообще, у нас ходят слухи, что пошла охота на лучших офицеров спецназа, и в охоте принимают участие не только бандиты, но и менты. Твой случай может служить подтверждением. Сам справишься? Или, может, после госпиталя тебе лучше воздержаться от встречи?

– Справлюсь, товарищ подполковник, – заверил я категорично.

– Жди звонка.

Ждать без движения было неинтересно, и поэтому я, прикинув дальнейшие действия противника, сходил в дом и сменил штатный пистолет на «беретту» с глушителем. Для нее у меня была припасена отдельная кобура, в которой массивный самопальный глушитель ни за что не цеплялся и не застревал. Кое-кто носит подобные конструкции за поясным ремнем, но в этом случае достать его можно только двумя руками, а обстановка порой может не позволить воспользоваться оружием именно таким образом. И потому пришлось потрудиться, приобрести навыки то ли скорняка, то ли сапожника и переделать штатную кобуру от пистолета-пулемета «ОЦ-22» для «беретты» с глушителем. Эта кобура была бедренная, с широким основанием, необходимым для пистолета-пулемета. Я сделал подмышечную, которая снизу жестко крепилась к поясному ремню, а сверху просто имела широкую петлю, надеваемую на плечо. Штатная кобура от «ОЦ-22» имела не клапан для удержания, а специальный замок, который открывался, когда оружие вдавливаешь вниз. Я сохранил этот замок, приспособив крепления для «беретты», и пистолет в кобуре совсем не болтался, хотя сама она была излишне массивна и слегка мешала при активном передвижении. К ней просто следовало привыкнуть. Я уже был с этой кобурой в нескольких командировках, и потому привык. Замок и направление движения оружия при вдавливании я изменил на угол в сорок пять градусов, и потому хвататься за рукоятку было сподручно. Оружие извлекалось даже быстрее, чем в стандартной кобуре, где клапан требовалось отстегивать.

Подумав и повертев в руках пистолет-пулемет «мини-узи», я оставил его в тайнике. Толку от этого оружия мало. Скорострельность излишне высокая, кучности стрельбы никакой, останавливающая сила пули минимальная. Игрушка для подростков, делающих вид, что разбираются в оружии. Я вообще эту штуку взял себе, чтобы она не досталась солдатам. Боец рано или поздно возвращается домой, и плохо, если с оружием – где и при каких обстоятельствах оно может выплыть, еще неизвестно. А сдавать с трофеями было уже поздно – могли возникнуть вопросы. И потому я оставил «мини-узи» у себя. Может быть, сгодится, когда придется распугивать ворон, если уж он не предназначен для серьезного дела ...

* * *

Мои потенциальные противники ждали звонка, и ждать им пришлось достаточно долго. Думаю, люди в засаде – если таковая была – начали нервничать. Так и оказалось. Мне снова позвонили – тот самый «товарищ генерал».

– Александр Викторович, вы колесо прокололи?

– Так точно, товарищ генерал. У меня на колесах болты-секретки, никак ключ не могу найти, чтобы отвинтить. Сейчас сделаю... Вот, товарищ генерал, нашел. Сейчас сниму, «докатку» поставлю и приеду. Извините уж... Только от дома отъехал, на арматуру напоролся. Резину теперь на выброс. Извините...

– Поторопитесь, Александр Викторович. У меня время лимитировано.