На кой черт мне сдался мамин адрес? Нет, уж пусть лучше дает не правильный!

Александра облизнула губы — пухлые, слегка поблескивающие — чертовски аппетитные и завлекательные.

— Нет, пожалуй, я дам вам свой лондонский адрес, хотя и не знаю, сколько мы там проживем.

Неужели она девственница? Нет, это исключено. В Лондоне уже не осталось девственниц старше четырнадцати; даже Сэмми не удалось бы найти хотя бы одну.

— Мы снимаем квартиру на двоих с Мадлен, — пояснила Александра. С затаенной гордостью, как мне показалось. — А Мадлен тоже может стать членом вашего клуба? Наш адрес: Данди-Корт, четырнадцать, Челси.

Черт возьми — Челси! Чего ради они решили поселиться в такой дыре? Ладно, главное, что в Лондоне и без мамы и папы.

— Телефон? — спросил я, мысленно проговаривая, что скажу ей в первый раз, когда позвоню. Она назвала мне номер, и я сказал:

— Отлично, на этой же неделе вы получите удостоверение. Надеюсь, тогда я смогу видеть вас почаще?

Щеки Александры снова залились ярким румянцем. Просто удивительно, как это еще до сих пор не перевелись девушки, способные краснеть.

— Вряд ли, — промолвила она. — С понедельника я начинаю работать и каждый день должна быть на службе в девять утра.

— В девять утра? — Я не верил своим ушам. Что за нелепость!

Она улыбнулась.

— Это так. Я секретарша.

Мне показалось, что я схожу с ума — в ее голосе определенно сквозили горделивые нотки.

Секретарша! Сдохнуть можно! И это — дочка Бенджамина Халеда? Меня словно пыльным мешком по голове огрели. Впрочем, какого черта? Пусть у нее за душой вообще нет ни гроша — я все равно торчу от нее. Старый жмот — такую дочку держать в черном теле да еще работать заставлять. Фонтэн — та с головы до пяток укутана в меха, а бедняжка Александра должна вкалывать, чтобы заработать на жизнь. Вопиющая несправедливость!

С другой стороны, может, это и к лучшему — будь она богата, все бы решили, что мне нужна не она, а ее денежки.

Александра уже стояла у двери, сгорая от нетерпения вернуться в зал и выяснить, что там вытворяет ее драгоценный Майкл. Я же продолжал, как последний болван, сидеть за письменным столом.

— Вы меня проводите? — вежливо осведомилась Александра.

Неужели она не понимает, что происходит? Что я к ней испытываю? Обращается со мной так, словно я пустое место. Не сочтите меня хвастуном, но как-никак я тут всем заправляю, и любая девчонка сочла бы за честь обратить на себя мое внимание. А она дергается из-за какого-то гривастого студента. С ума сошла.

Мы поднялись по лестнице. Тина одарила меня понимающим взглядом.

Сэмми громко прогудел:

— — Наконец-то! Куда вы подевались? А Гнусик нагло крикнула:

— Тони, деточка, ты меня совсем забросил. Пойдем потанцуем.

Вот теперь ей точно хана! Пусть упаковывает свои накладные ресницы с париками и сматывается к чертям на все четыре стороны.

— А Майкл так до сих пор и танцует? — поинтересовалась Александра. В голосе ее послышалось раздражение.

Мадлен кивнула, явно смущенная. Я воспользовался случаем, схватил Александру за руку, прежде чем она успела сесть, и весело произнес:

— С изменниками надо по-простому: не мытьем, так катаньем!

И поволок ее на площадку.

— Вот сукин сын! — взорвалась Гнусик. Александра пыталась удерживать меня на расстоянии. Я просигналил Цветику, чтобы поставил что-нибудь плавное.

— Ваша подружка, кажется, в ярости, — промолвила Александра.

— — Подружка? — Я прикинулся удивленным. — Да я ее в глаза не видел до сегодняшнего вечера.

Александра улыбнулась. Эта ее улыбка с ума меня сведет. Цветик завел «Чувства», и я привлек Александру к себе. Она пыталась сопротивляться, но я не уступил. От нее пахло свежестью и зубной пастой, мои руки сжимали ее тонкую гибкую талию, и я чувствовал, как упругие девичьи груди прижимались к моей груди.

— А это не Стив Скотт? — внезапно спросила Александра.

Я обернулся и увидел рядом с нами Стива и Кэролайн.

— Да, это он. А что? Он вам нравится?

— О, да, — ответила Александра, потупив взор, словно школьница. — Я всегда покупаю его новые диски. По-моему, он изумительный исполнитель.

Я бы не удивился, попроси она в эту минуту у Стива автограф. Поразительно наивное создание!

Вдруг меня осенило.

— Поскольку вы такая замечательная, я, пожалуй, кое-что для вас сделаю.

Александра удивленно вскинула на меня свои карие глаза.

— Как бы вы отнеслись к тому, чтобы сходить на дружескую вечеринку к Стиву Скотту?

— Как, к самому Скотту? И я смогу с ним познакомиться?

— Конечно. Я вас представлю. Согласны? Она замялась:

— А вас пригласили?

Господи, ну что за наивняк! Я с серьезным видом кивнул.

— Естественно.

— А можно, я возьму с собой Мадлен? Черт бы побрал эту дурацкую Мадлен! Она у меня уже в печенках сидит!

Так я подумал. А произнес следующее:

— Это уже сложнее. Но мы с вами все равно пойдем.

Наконец она решилась:

— Хорошо, только я не смогу быть там допоздна. Верно ли я поступил? Вечеринки у Стива славились тем, что неизменно заканчивались оргией. Впрочем, это не страшно — мы всегда можем смотаться и закатиться в какой-нибудь уютный ресторанчик или даже ко мне — в мою берложку на Эдгвар-роуд. Когда мы проплыли мимо Цветика, он подмигнул мне и прошептал:

— Ты не забыл, кто из нас здесь диск-жокей?

И закатил глаза. Цветик порой откалывает такие номера, что закачаешься. Когда на него находит, он ставит диски, о которых никто слыхом не слыхивал. И если его попросят поставить что-нибудь «породнее», он обижается и на несколько дней уходит в себя. А то, бывает, так нанюхается, что вообще не соображает, что заводит. Обычно же он просто кудесник. Никто так не умеет владеть публикой, как Цветик. Цветик — гений дискотек.

— А что мне надеть? — спросила Александра. Когда девчонка задает такой вопрос, можете быть уверены, что, она уже давно все наперед продумала и решила.

— Ничего особенного. Можно совсем по-простому, — посоветовал я.

А про себя помечтал, чтобы она надела что-нибудь с длинной «молнией» во всю спину. Не люблю возиться с женскими застежками.

Должен признаться, что после прихода Александры я не слишком обращал внимание на то, что творится вокруг. Поэтому с некоторым удивлением заметил столпотворение в углу. Правда, видеть я мог только спины троих официантов и встревоженную физиономию Франко. Как ни обидно мне было отпускать Александру, но дело есть дело. Я легонько подтолкнул ее по направлению к нашему столу.