– Из Кремля брал, – сказал Гесер, без спроса садясь во главе стола. Сказал, а не спросил.

– Конечно, – признал Завулон, садясь напротив.

Наша семья как-то сама собой оказалась между ними. Я сел ближе к Завулону, Светлана – к Гесеру. Надя оказалась между нами.

– Рассказывай, Антон, – попросил Гесер.

Я вздохнул:

– Могу я рассчитывать, что вы будете откровенны в ответ? Вы… оба?

– Да, – немедленно сказал Завулон. – Можешь. Все, что я знаю о происходящем, я скажу.

Гесер поморщился, но кивнул.

– Надя за завтраком сказала мне, что ее охраняют трое. От обоих Дозоров и Инквизиции, причем Инквизитора мы с женой не замечали, – сказал я. – А Светлана, когда отвозила Надю в школу, заметила двух Темных и Светлого.

– Ты решил, что это та вампирша, – сказал Гесер.

– Да, мы так решили, – кивнула Света. – И были правы… хотя бы в этом.

– Дальше все просто, – продолжал я. – Кинулись в школу…

– Почему не открыли портал? – спросил Завулон.

– Порталы на территории школы заблокированы, – хмуро сказал Гесер. – Оттуда – можно, туда – нельзя. Я снял защиту для нас с тобой персонально, Завулон.

– А почему не бежали через Сумрак? – продолжал допытываться Завулон. – Время бы сэкономили.

– Вход в Сумрак тоже закрыт, – сказал я. – Максимум добежали бы до ограды школы. Это… все равно что включить сирену, подъезжая.

– Разумно, – одобрил Завулон.

– Во дворе лежал убитый Инквизитор. Мы подумали, что это сделала вампирша…

– Каким бы образом вампир мог нанести такие раны… – пробормотал Гесер. К счастью, это был не вопрос. Наверное, согласился списать нашу глупость на родительскую панику.

– Вбежали в школу, увидели раненого охранника, спящих детей… Кинулись наверх.

– Дальше не надо, там мы уже все видели, – любезно сказал Завулон.

Вот же негодяи! Весь наш отчаянный бой шел у них на глазах.

– Надя, что помнишь ты? – спросил Гесер.

Надя вздохнула:

– Почти ничего. Шел урок. Потом… во дворе был выплеск Силы. Очень мощный. Я даже решила укрыться «сферой невнимания» и выйти посмотреть… ну, мам, а что такого? Ситуация же особенная…

– Продолжай, – сказал Гесер.

– Но тут через Сумрак пошла… – Надя задумалась на миг. – Волна. Что-то приближалось. Я не видела, только чувствовала опасность. Поставила «сферу», вскочила, кинулась к окну. Я подумала, что надо выпрыгнуть, слевитировать… И все. Через миг меня папа разбудил и крикнул, что маме нужна помощь.

– Мы просто купаемся в информации! – сказал Завулон радостно. – Надо отметить. Никто не против кофе? Сигары? Может быть, коньяк?

Несколько секунд висела тишина. Потом Гесер спросил:

– Завулон, когда я тебя позвал, ты не злоупотреблял какими-нибудь средствами для расширения сознания?

– Что? – возмутился Завулон.

– Ты не пил виски на дегустации в Лондоне? Не глотал таблетки на вечеринке в Таиланде? Не нюхал кокаин в Лас-Вегасе?

– Я работал над документами, – обиженно сказал Темный. – Масса бюрократической волокиты. Я просто счастлив вырваться из этого унылого бумагомарательства… Извини, Гесер, но ты меня обижаешь!

Начальники Ночного и Дневного Дозоров буравили друг друга взглядами. Оба чего-то недоговаривали. Оба хитрили. Оба валяли дурака – только каждый в своей манере.

Как всегда, в общем.

– А теперь я хочу услышать то, что скажете вы, – сказал я. – И если мне покажется, что вы… не важно, кто из вас… недоговариваете – я беру жену, дочь и сваливаю отсюда.

– Куда? – заинтересовался Завулон.

Я широко улыбнулся ему.

– Туда, где нас никто не найдет, – холодно сказала Светлана. – Хватит, Великие. Вы долго играли нами втемную… оба. Теперь сыграете всветлую – или мы будем сами разбираться со своими проблемами.

– Что случилось с охраной? – спросил я. – Кто эта вампирша и почему она пришла нам на помощь? Почему вы, Великие и мудрые, боялись показаться?

Гесер и Завулон смотрели друг на друга.

– Давай ты, – сказал Гесер. – У тебя легче получается говорить правду.

Завулон кивнул. На миг задержал взгляд на Наде – будто колебался, стоит ли говорить при ней. Но выгонять ее не стал.

– У нас кризис, Антон. Серьезнейший кризис за последние две… самый серьезнейший на моей памяти, а я помню многое.

– Серьезнее, чем Тигр? – спросил я недоверчиво.

– Час назад все пророки и все Высшие предсказатели выдали одно и то же предсказание, – сказал Завулон.

– Чьи пророки и предсказатели? – резко спросил я. – Темных?

– Темных. Светлых. Какая в общем-то разница? – Завулон иронически улыбнулся.

– Это как раз, когда я позвал на помощь… – понял я.

– Нет. Чуть раньше. Как раз когда вокруг школы, где учится Абсолютная, началось побоище.

– Понятно, – кивнул я. Значит, к моменту моего призыва о помощи Светлые уже пытались разобраться с предсказанием. И Темные тоже. И, наверное, оперативные штабы работали сами по себе, а Гесер и Завулон уже обсуждали происходящее приватно… хотя нет, Гесер же спросил Завулона, где тот был… – Какова зона пророчества? Москва? Область? – меня вдруг обожгло неприятным предчувствием. – Россия?

– Ты невнимательно слушал, – внезапно вступил в разговор Гесер. – И я тебе неоднократно говорил – оставь в прошлом человеческую географию…

– Все Иные, Антон, – сказал Завулон. – Все Иные пророки и все Высшие Иные-предсказатели. Все в мире. Хорошо, что таких немного.

Я облизнул пересохшие губы. Способности к предсказанию есть в каждом из нас. В самом грубом виде «просчитывание вероятности», когда даже слабенький Иной (порой неинициированный) знает, где на дороге будет пробка или на какой самолет не стоит садиться.

Для Высших Иных – включая и меня – становится возможным сознательно предвидеть вероятность того или иного события. Тут только очень важно заранее понимать, какие события вообще имеют вероятность случиться…

Предсказатели видят будущее постоянно. Даже неосознанно. Их мир – это колышущееся месиво из вероятностей человеческой истории. В этом вареве Украина воюет с Россией за Крым, президент Обама принимает ислам, папа Римский совершает каминг-аут, в Нидерландах законодательно разрешают каннибализм в лечебных целях.

Ну и куда более невероятные события для предсказателей тоже реальны.

Единственное, чего не видят предсказатели, – это судеб Иных. Все мы, ходящие в Сумрак, скрыты им. Наши жизни, наши поступки не читаются так просто.