Завулон нахмурился:

– Любопытно. Возможно, тебя устроит мастер вампиров Москвы? Или глава европейской организации?

– Мастер Екатерина слишком молода, – сказал я. – Ей и двухсот нет, верно? Мастер Леонард постарше, но он давно не у дел и, говорят, не вылезает из гроба. Мне нужен не обязательно главный, но как можно более старый.

– Впечатлен, – признал Завулон. – Но скажу тебе по секрету – это очень хорошо, что Леонард свихнулся на воздержании и спит в своем склепе. Всем проблем меньше… Хорошо, Антон. Я примерно понял, кто тебе нужен и как я его уговорю к тебе прийти. Но вот на откровенность его выводи сам, тут моей власти нет.

Я кивнул.

– Вечером будь у себя дома, – сказал Завулон. – Я позвоню тебе, когда гость будет подходить.

– Рискуешь, – вымолвил Гесер.

– Если позволите шеф, то рискну, – сказал я, вставая. – Звоните, пишите, шлите телеграммы. Посылки не забывайте.

– Удачи, Антон, – догнал меня в дверях голос шефа. Гесер продолжал сидеть рядом с Завулоном, похоже, после моего ухода их разговор только и начнется всерьез. Потом Гесер закашлялся. – Нет, ну что это за дерьмо?

– А я тебе намекал, – ехидно ответил Завулон.

Машину я попросил не потому, что не имел своей или не мог реквизировать любую понравившуюся.

Мне хотелось увидеть пределы, до которых готов двигаться Завулон. Ну и если выгорит – я на это особо не рассчитывал, – то продемонстрировать Темным, с которыми придется общаться, что я в фаворе у их шефа.

Ездил Завулон на «семейной» машине «вольво», пусть это и был нормальный седан, а не какой-нибудь раздутый паркетник. Хорошая машина, но никакой излишней показухи. И в салоне все было аккуратно, обжито, чуть-чуть обустроено под вкус хозяина – и в то же время абсолютно стерильно. Никаких намеков на личность владельца. Пачка бумажных носовых платков и салфетки для рук в «бардачке», видеорегистратор на стекле.

Ну а чего я ждал?

Черепа, в котором курятся благовония?

Журнала с записями совершенных за день злодеяний?

А еще было забавно, что с машины исчезли все заклинания. Они тут были, я еще чувствовал слабый след. Защитные, маскировочные, сервисные… Но пока я спускался из офиса, пока искал машину на стоянке – она стала абсолютно обычной, человеческой.

Что ж, и этого стоило ожидать.

Я набросил на машину легкую завесу от гаишников. От камер слежения даже защищаться не стал – Завулон сам снял защиту, вот пусть ему штрафы и приходят.

И поехал к Надиной школе.

Двор был чист, останки убитого Инквизитора исчезли. На входе сидел охранник, очень похожий на раненого, вот только был он внештатным сотрудником Дневного Дозора, Иным, и если уж важны детали – вампиром.

Я ему кивнул, он встал и вежливо поклонился.

В коридорах было пусто, шел урок. Только на третьем этаже мне встретился мальчик, идущий по коридору. Глаза у мальчика были пустыми, сонными.

– Что ты делаешь? – спросил я. – Куда ты идешь?

– Мне надо учиться. Я иду в туалет, – ответил мальчик. – Я сказал, что мне нужно в туалет. Я на самом деле хочу писать. Но я сказал про туалет, потому что хотел покурить в туалете. Но мне надо учиться!

Мальчику было лет двенадцать-тринадцать, в этом возрасте слово «пописать» не произносят, тем более незнакомым взрослым. Могут сказать «поссать» или «отлить», если уж ребенок интеллигентен донельзя.

Я глянул на него через Сумрак. Ага, понятно. Он, как и все находящиеся в школе, был под легким заклинанием концентрации. Сейчас, может быть, впервые в истории всеобщего образования все находящиеся в школе дети действительно учились.

Вот только в этом подростке тяга к никотину (это очень, очень сильный наркотик) сейчас боролась с внушенной тягой к знаниям.

– Ты отольешь и вернешься в класс, – сказал я. – Тебе очень хочется учиться. А курить тебе больше не хочется, сигареты вызывают у тебя отвращение.

– Я хочу учиться, – сказал мальчик, расслабившись, и двинулся дальше.

А я пошел к классу, где охранники настигли Надю.

Там, конечно, занятий сейчас не было. Там шел ремонт. Двое мужчин в спецовках, ведро раствора, кирпичи…

– Здравствуй, – сказал я. – Эсан? Адриан?

Парни повернулись ко мне. Эсан был пятого уровня, Адриан – шестого. Оба – из резерва Ночного Дозора.

– Вот только не прикалывайтесь, Городецкий! – сказал Эсан.

Ему было за сорок. Очень интеллигентный дядька, на родине в университете преподавал, даже какой-то учебник успел написать. Потом уехал в Москву на заработки, занимался отделкой квартир. У нас и выяснилось, что он Иной – его обнаружил и инициировал Семен, затеявший у себя ремонт.

– Я не буду, – сказал я.

Адриан, молодой и чернявый парень, весело улыбнулся:

– А что такого? Тут заклинаниями не справишься, тут ремонт нужен. А у москвичей руки не оттуда растут. Таджик и молдаванин – это сила!

– Хорошо, – согласился я. – Сила.

Насколько я знал, сейчас оба недавно обретших способности Иных владели на паях маленькой строительной фирмой. Почему бы и нет? Прекрасное, светлое ремесло.

К тому же всем Иным полезно, когда есть знакомый строитель.

– Ребята, где наши?

– Сейчас уже на четвертый этаж прошли, – сказал Адриан.

Я двинулся вверх. На полпути меня обогнал парнишка, несущийся из туалета обратно навстречу знаниям. Какая же чудесная успеваемость будет в этой школе несколько дней!

На лестнице я встретил Ласа.

– Городецкий! – радостно воскликнул он. – А говорили, ты с шефом куда-то умчался!

– Уже вернулся.

Лас посерьезнел, видимо, вспомнив, что происходило в школе менее двух часов назад.

– Как дочь?

– Все хорошо.

– А жена?

– Нормально. Справились.

Лас кивнул.

– Обязательно поставлю свечку нашему святому покровителю…

Я к религиозному просветлению Ласа относился хорошо, даже с симпатией. Но тут меня что-то торкнуло.

– Кому? – спросил я с подозрением.

– Илье. Илье Муромцу.

– Чей он покровитель?

– Ну… Нас. Иных.

– Это тебе священник сказал? – поинтересовался я.

– Нет, я сам соотнес. Воин. Боролся с нечистью. В детстве страдал параличом. Был излечен и инициирован тремя калеками-прохожими.

– Каликами! Перехожими!

– Да, извини, – не смутился Лас. – Но остальное-то верно.

– Поставь, – кивнул я. – Не вопрос… Что тут, в школе?