Всего месяц…

И поделиться наболевшим не с кем. Эндрю либо работает, либо готовится к очередному экзамену, да и слушает меня в пол-уха, а Элис до сих пор не отвечала на сообщения. Свалилась на меня в ресторане, как снег на голову и так же скоропостижно исчезла. Странно, не находите? Пригласила к себе домой, одолжила наряд, на работу пристроила, если эскорт можно назвать работой, и…

Черт! Почему эта идея раньше в голову не пришла? Адрес помню смутно, но можно найти в истории вызова такси, когда я уезжала оттуда. Столько времени зря провела!

Быстро переодеваюсь, бегу к метро и через час оказываюсь у нужного дома. Рядом с тем, где прошла моя первая встреча с клиентом. Не замечала этого сходства раньше.

— Вам кого? — спрашивает консьерж — женщина преклонного возраста в очках с толстыми линзами.

— Элис Ласки.

— Сейчас посмотрим, — женщина что-то смотрит на компьютере, а потом, нахмурив светлые брови, отвечает: — Она больше здесь не проживает.

— Как?

— Вот так. Выселилась. Сейчас квартиру снимает другая девушка.

Вот это новости. Когда она успела переехать и не сообщить мне об этом? И почему она вообще должна мне что-то сообщать? Снова открываю для себя ранее необдуманные мысли. Мы же не лучшие подруги, маникюр вместе не делаем, ногти не пилим и парней не обсуждаем. Никогда не обсуждали. А об отношениях в школе можно вообще не упоминать.

Однако именно она сможет поддержать меня в этот трудный период.

— Новый адрес у вас есть? — спрашиваю с надеждой, что все же смогу найти Элис.

— К сожалению, нет. Всего хорошего, — жестко чеканит женщина и показывает на выход толстым пальцем.

Чего она смотрит зыркает, как на отброс общества? Ах да, это же элитный район, кого попало не пускают. Удивительно, что я в холл смогла зайти.

Но вопрос остается открытым. Где теперь искать Элис? Просто захотела исчезнуть, или с ней что-то случилось? Ладно, не буду играть в детектива, представим, что с ней все в порядке, а я просто накрутилась. У кого просить совета, если у меня возникнут трудности с моим клиентом? Если не смогу выдержать его испытания? Что мне делать?

Готова впасть в отчаяние, только…

«Приезжай в ту же студию, что и в первый раз. Реквизит готов. У тебя полчаса».

Сообщение приходит внезапно и застает врасплох. С одной стороны можно выдохнуть и не торопиться, с другой — напрячься и ждать неизвестности от этого незнакомца.

Неизвестности, которая может либо превознести меня на небеса, либо погубить…

Собираюсь с духом, выхожу на улицу, вдыхая морозный воздух, и захожу в соседний дом. Ноги почти не дрожат, походка ровная, а не как у пьяного маразматика, но волнение все же рвется изнутри, заставляя. Тот же консьерж приветливо улыбнулся мне и протянул магнитный ключ. Как в первый раз.

Поднимаюсь на тридцатый этаж, захожу в знакомую студию. Теперь студию озаряет свет уличных фонарей, окна не занавешены, как тогда, но все же еще темно. Жаль, что днем не смогу сюда попасть. Хотя, думаю, не стоит. Мне и в своей комнатке хорошо, очень даже мило.

«Полностью раздевайся и ложись на кровать».

Его просьба уже не пугает, скорее удивляет. Раньше он раздевал меня сам и то не полностью, а сейчас вот такое нововведение. Без лишних вопросов, стараясь не смущаться и не краснеть, снимаю с себя всю одежду и ложусь на мягкую атласную постель. Не красного цвета, кстати, а нежно-лилового. Странная подборка для мужской холостяцкой студии.

«Рядом с подушкой лежит небольшая коробка. Там находится камера. Наведи ее на себя, нажми плей и позвони мне».

Это не камера, а милинусенький объектив. По крайней мере, именно на него похож. В руке хорошо помещается. Вот только наводить на себя… на обнаженное тело, бликующее в свете маленькой прикроватный лампы. Не чересчур ли? И куда потом это видео уйдёт? Не попадет ли это в интернет или еще куда-то? Нет, пока что лучше отведу камеру в сторону. На тот же потолок.

Набираю тот неизвестный ранее номер телефона, включаю громкую связь. Через три гудка в динамике слышится знакомый хриплый голос:

— Скучала?

— Можно и так сказать, — не знаю, что ответить на этот голос, заставляющий снова взволноваться. Нервничать.

— Почему я не вижу тебя?

Он что, прямую трансляцию к себе настроил? Теперь волнуюсь вдвойне и вероятность того, что кроме него это увидит еще кто-то заметно возрастает.

— Зачем тебе это? — голос чуть подрагивает. Надеюсь, он не заметил.

— Для моего удовольствия. Не забывай, зачем ты здесь.

— Ты выложишь его в интернет?

— Нет, — отвечает спокойно, а я облегченно выдыхаю. — Вряд ли кому-то будет интересен мой потолок.

Черт! А если я буду сверкать там голая, то что? Где гарантия безопасности? Конфиденциальности? Этого пункта нет, а этот мужчина имеет право делать со мной все, что угодно, и я даже препятствовать этому не смогу.

— Наведи камеру на себя, — внезапно раздается в динамике более жестко.

— Если…

— Это прямая трансляция только на мое устройство. Запись не идет.

Стоит, наверное, выдохнуть. Успокоиться. Продолжить выполнять его требования. Но что-то не особо получается. Сердце в груди отстукивает, наверное, сто ударов в минуту, не меньше, вдыхать воздух тяжело. Хорошо, что перед глазами не плывет.

Кстати, а где повязка? О ней ничего не написано в сообщении, и на кровати ее не нашла. Я буду все видеть? Хотя что от меня скрывать? В этой квартире я уже была, а мужчину, судя по всему, сегодня не увижу. Только услышу.

— Готова?

Хотелось бы ответить «нет», но даже он не остановит незнакомца от задуманного плана.

— Женщины любят ушами, слышала о таком? — не дождавшись от меня ответа, снова нарушает гармонию в душе.

— Да.

— Тогда слушай и выполняй. Посмотри в камеру.

Внимательно гляжу в объектив, приподняв бровь. Можно еще рожицы покорчить. Или нет? Вдруг штрафные санкции последуют? Нет, лучше не рисковать.

— Выгнись. Покрутись передо мной. Представь, что я смотрю на тебя.

Если это представить, то мне стоит немедленно одеться и сбежать подальше от пронизывающих глаз мужчины. Интересно, какого они цвета? Разреза? Большие или маленькие? Хотя какое мне до этого дело?

— Опусти камеру и покажи свою грудь, — следует еще один приказ. Да, именно он, судя по низким ноткам, нарушающим тишину студии. — Умничка. Теперь сожми сосок. Давай.

Двумя пальцами сжимаю чувствительную плоть. Кручу ими. Чувствую, как кровь медленно приливает к соску, заставляет его затвердеть, а по телу разливается легкое тепло. Покалывающее. Странно. Немного неловко. Но я стараюсь отбросить это гадкое чувство, пока мое время не закончилось.