– Ты все утро жаловался, какой хреновый диван. А у меня удобная кровать, – повела плечом Тома. – И мне понравилось, кстати.

Тома едва заметно покраснела. А говоря все это, не смотрела в его глаза. Выходит, на настолько она раскрепощенная, чтобы говорить о сексе, не смущаясь.

А Киру хотелось, чтобы Тома не закрывалась от него. Чтобы не пряталась за маской напускного безразличия и стервозности.

– И задница у меня хороша, да? – хмыкнул Терех.

– Плохо рассмотрела, – улыбнулась Тома, повернув голову.

– Зато прекрасно пощупала, – хохотнул Терехов и перехватил Томкину ладонь, когда девчонка вознамерилась выдернуть руку из–за пояса джинсов. Зачем? Киру ведь очень нравилось, как Тома сжимает его ягодицы тонкими пальчиками! У него на эти пальчики большие планы и надежды в самое ближайшее время.

Тома, хитрая и коварная лиса, вновь облизала припухшие губы. Поерзала, опустила ноги. Терех хотел было возмутиться, что ему нравилось то, как Тома держит его за задницу. Но девчонка уже умудрилась впихнуть тонкую ладонь прямо под пояс джинсов.

Настала очередь майора протяжно стонать, потому что тонкие пальцы сжались на его каменной плоти. А ведь Кир думал, что научился контролировать эту тягу. Что ему хватило. того, как кончает Томка.

Ошибся.

Тамара Головина всерьез собралась лишить его рассудка. Девичья ладонь плотно и идеально обхватывала его член. Сжимала – идеально. Водила вверх–вниз – идеально. Ровно так, как нужно было Тереху.

И он поплыл. Сорвался, не осознавая, что вколачивает бедра в Томкину ладонь. А девчонка целует его, что–то шепчет на ухо, зарывается пальцами в волосы на затылке.

А он вновь отыскал идеальную грудь. Жадно облизал до ответной дрожи.

Да, вот теперь все идеально.

Терех дышал через раз. А тонкие пальцы гладили его по спине и затылку. Он стоял, а колени предательски подгибались. Но Тома не возражала. Он чувствовал, как она доверчиво прижималась к нему.

И улыбалась.

А Терехов растерялся. Что ей сказать? Спасибо, за то, что я спустил полную пригоршню спермы в твою ладонь? Повторим?

Терех отчетливо понимал, что ему мало. Да, он получил охрененную разрядку. Но все равно ему не хватало. Хотелось еще. Теперь уже без прелюдий. Оказаться в Томе настолько глубоко, чтобы сполна ощутить, как она дрожит под ним. Вся его. Его!

– Пирог! – взвизгнула Тома.

Кир разжал руки. Убедился, что Тома твердо стоит на ногах.

Подобрал одежду, протянул девушке. Томка ловко натянула одежду и ринулась в кухонную зону.

Кир, не стесняясь, наблюдал за тем, как Тома моет руки в раковине, а после торопливо подбегает к духовому шкафу.

– Если подгорело, Терех, я тебя грохну! – пригрозила Тома.

– Не переживай, малышка, я все съем, – подмигнул майор, не сводя с Томы голодного взора.

Ну, что ж, майор. Теперь наступила полная... жопа. Теперь ты знаешь, какая страстная и отзывчивая Томка. Как она стонет, как целует в ответ, как напрочь сносит башню мужественному и бесстрашному майору.

Трындец!

Глава 8

Тома смотрела, как Кирилл с аппетитом уплетал уже третий кусок пирога. В нее и первый с трудом уместился. И куда в майора столько влезает? Хотя, два метра мышц и каменного пресса чем–то ведь нужно кормить.

Тома обхватила руками чашку с чаем. Старательно делала вид, будто что–то крайне важное рассматривает в темном напитке. А сама никак не могла утрясти минувшие события в голове.

Нет, с Терехом ясно все. Он парень опытный. Прекрасно знал, что у девочек и как устроено. Но она сама–то какого черта полезла в трусы к майору?!

Она ведь и мужиков голых толком вживую не видела. Интернет и телек можно не учитывать.

А здесь будто Томку подменили. Залезла Киру в трусы!

Ужас! Он ведь теперь думает о ней... что...?

Да и неважно. Главное, она четко обрисовала, что претензий к мужчине нет и быть не может. Молодец, Тома. Показала, что взрослая, готова к постельным отношениям и интимной связи с мужчиной.

Мо-ло-дец просто!

Но было хорошо. Классно было, да. Пусть и тряслись колени до сих пор. И в животе до сих пор пресловутые бабочки. А грудь... За эту часть собственного тела Тома вообще не хотела вспоминать, потому что до сих пор ей казалось, что губы Тереха все еще там, ласкают, кусают, целуют.

Но больше всего Тому будоражили мысли о том, что она прикасалась к этому красивому мужчине там. И как только осмелилась? Загадка. Но Тома понимала, что с удовольствием повторила бы.

– Вкусно очень, – изрек Терех, сыто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Расслабленный такой, довольный огромный кот. И взгляд у него – сытый и довольный.

Тома, сославшись на врожденную женскую интуицию решила, что сытость в глазах майора касалась не только еды. Но и того, что произошло с ними в гостиной у стены.

У стены! Ешки–матрешки!

Тома поняла, что краснеет под проницательным и немигающим взглядом Тереха. И будто медленно, но неумолимо Томку погружали в морок. Ей казалось, что вот сейчас Кирилл встанет, приблизится к ней и схватит в охапку. Скорее всего, утащит в более укромное и удобное местечко и повторит все, с самого начала. И будет повторять вновь и вновь…

Характерный писк донесся до сознания Тамары будто сквозь вату. Она уже отодвинула полупустую чашку. И не знала, куда девать непослушные пальцы, так сильно хотелось вновь прикоснуться к Кириллу.

– Да вашу ж бабушку! – процедил Терех сквозь зубы, повернув голову, всматривался в монитор. – Уши всем оторву! И не только уши!

Тома проследила за взглядом майора. На мониторе было видно, как к воротам подъехал легковой автомобиль с черными тонированными стеклами. И вот две задние дверцы распахнулись, и из салона вышли два крепких молодых мужчины.

– Это кто? – спросила Тома, понимая, что против гостей у Тереха есть всего один пистолет. И если это бандиты или преследователи Томы, то нужно срочно что–то предпринять.

– Кони в пальто, чтоб их черти погрызли, – выругался Терех и вздохнул, – Томка, дуй наверх. И лифчик надень.

– Лифчик зачем? Думаешь, если их послали за мной, то в лифчике я стану менее заметной?! – нервно огрызнулась Головина.

– Томка! Надень чертов лифчик, живо! И штаны тоже, – рявкнул Терехов, а Тома вновь взглянула на монитор.

Теперь и передняя дверца распахнулась, из машины появился еще один мужчина. А с водительской стороны опустилось стекло и