В январе, когда здесь дождь, слякоть и маяк еле мигает, сазан подплывает к Туркмении и видит, как розовые фламинго в Гасан-Кули подымаются с залива и исчезают, растворяются в закате над песками.

Он плывёт вдоль берега, закованный в свою чешую, и видит, как верблюдица ищет белого верблюжонка, а верблюжонок стоит за барханами белым пятнышком.

Сазан видит, как гюрза лежит на песке и смотрит на него страшными, невидящими глазами. Хочется подплыть ближе, ближе…

Нет, скорей от этого берега! Только бы дождаться, когда на чёрных каменных ветках саксаула расцветут белые восковые цветочки.

Вода в море нагревается, и уже начинает тяжелить икра, и сазан плывёт, плывёт, а сам мечтает о тростниках, за которыми видны снежные горы.

И пить бы мягкую, сладкую, снежную воду. И тереться брюхом, выпускать икринки в эту прохладную, сладкую воду и гнуть тростник…

Всё тише стучат тростинки по утрам. Морской сазан мечет икру. Успокаивается. Забывает, что он видел, и краски раскалённых песков гаснут на его чешуе.

На южном берегу Каспийского моря, в Ленкоранском заповеднике, древесные лягушки пробуют голоса, готовятся к весне.

Буйволы залезли в тёплую лужу. На них кричат, гонят, а они жуют жвачку и лениво посматривают вокруг, не хотят вылезать: солнышко их разморило.

Зачем древесные лягушки пробуют голос? И кто поёт лучше, самцы или самки?

Квакши (древесные лягушки) ранней весной начинают свои брачные концерты. Но «поют» только самцы.

В кустах орут скворцы. Они улетели от морозов к тёплому морю. На телеграфных столбах сидят коршуны; нахохлились, поджидают, когда скворцы вылетят из кустов. Подальше на лугах щиплют траву дикие гуси, казарки.

На рисовых полях живут водяные черепахи с мягким панцирем и оранжевым брюхом. Шея у черепахи длинная, чтобы за мальками охотиться под водой.

Почему у черепахи панцирь мягкий?

Речь идёт о каспийских черепахах. В длину они вырастают до 20–22 см. Что касается панциря – скорее всего, автор имел дело с молодыми черепахами, у которых он вначале бывает мягким. У взрослых черепах он твёрдый.

Море мелкое, можно далеко уйти, вода чуть выше колена. На берегу стеной стоит тростник выше человеческого роста.

В тростнике кабаны пробили узкие тропы.

На озере растёт лотос и рогатый водяной орех – чилим. В озере отражаются клочки южного неба, синие-синие, как султанские курочки. Как ни тепло в Ленкорани в январе, а султанские курочки ушли дальше на юг, где ещё теплее.

Иногда налетит северный ветер, пойдёт снег, птицы заволнуются, загалдят, потянутся на юг розовые стаи фламинго. Утром выглянет солнышко, снег растает.

В Талышских горах ореховые леса чернеют под синим небом. Ночью в ореховой чаще загремит иглами дикобраз, сычик крикнет на вершине дуба.

Сычик увидел, как тигр бесшумно идёт по оленьим следам. Вобрал когти, и лапы стали мягкие, как подушки. Не треснет под тигриной лапой сучок, не зашелестит сухой лист.

Зачем дикобраз гремит иглами?

В Средней Азии водятся дикобразы. Они любят тепло и селятся в песчаных норах. Дикобразы – ночные животные. Иглы у дикобраза толстые, размером примерно с карандаш. Рассерженный дикобраз гремит ими, стараясь испугать врага. А затем атакует коротким броском, поворачиваясь при этом колючей спиной к противнику. Ещё он сердито хрюкает и фыркает. Иглы, застрявшие в коже, вытаскивать трудно. Поэтому даже хищники обходят дикобраза стороной!

Я слыхал, в Аральском море так много рыбы, что, если сапог бросить на дно, а потом вытащить, бычков набьётся полный сапог.

Был май. Поезд мчался в пустыне. И справа барханы, и слева. Растут на барханах бурые колючки – и большие, как зонтики, и круглые, как плюшевые подушки, шевелятся на ветру, ползут…

Это не колючки, а верблюжьи горбы. Стадо верблюдов пасётся. За зиму верблюды отощали, верхушки горбов свесились набок и покачиваются.

Пустыня бурая, и шерсть верблюжья бурая, и саксаул издалека бурый.

Между шпалами на тонких стебельках цветут маки. Поезд мчится над ними – маки прижались к земле. Промчится последний вагон – опять подняли головки.

Только лепестки, сорванные вихрем, медленно опускаются на рельсы.

Чёрная собака остановилась, понюхала лепесток и… не переводя духа, бросилась догонять поезд.

Эта чёрная собака – борзая Тазы, она бежит за поездом не отставая.

Кто-то бросил в окно косточку, мелькнула промасленная бумага. Тазы на лету схватила косточку и съела.

Пассажиры выглядывают в окно, показывают на чёрную собаку пальцами:

– Посмотрите, какая тощая собака!

Они не знают, что борзая Тазы, с подтянутым животом, тонкими ногами, десятки километров пробежит в пустыне за антилопой и сайгой и не устанет.

Сколько километров собака может пробежать, не уставая?

Среднеазиатская борзая тазы вынослива и может действительно преследовать зверей не один десяток километров. В этом она превосходит русскую борзую – собаку-спринтера, способную к быстрому бегу на короткие дистанции. Гончие по выносливости не уступают тазы и за день пробегают более 20 км. Это же относится и к европейским лайкам.

Среди жёлтых песков блеснуло Аральское море, синее, как перо зимородка.

На станции мальчишки продают связки копчёных лещей. Окно открыли, сразу запахло рыбой.

В Аральске во дворах стоят верблюды. Над глиняными заборами одни головы верблюжьи видны и верхушки горбов. Верблюд смотрит сверху и жуёт жвачку.

Если за глиняной стеной есть верблюжонок, верблюд может плюнуть, близко не подходи. На верблюдах здесь возят саксаул на дрова.

За Аральском рыбачий стан на берегу. Верблюды, тяжело ступая, тянут невод. Над костром вода в котле кипит. Скоро будет уха из морских сазанов. Они огромные. Одного сазана еле поднимешь, а в неводе их сотни, только верблюды могут столько вытянуть.

Когда уху поели, один рыбак рассказал, как он встретил тигра в тростниковых джунглях в дельте Амударьи.

– …Лодочка в берег ткнулась, смотрю – лежит на берегу и на меня глядит, не шевелится, только кончик хвоста играет. У меня от страха волосы шапку на голове подняли. Хотел шестом лодку оттолкнуть – боязно… Так и остолбенел, не шевельнулся, пока лодку на быстрине не унесло. И сомов мне не надо – только скорее домой! С тех пор без ружья в тростники не хожу рыбачить.