Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полностью сосредоточившись на сборке своего семантического ядра, я поначалу даже не улавливал смысла того о чем говорят окружающие — просто выдергивал одно слово за другим, не пытаясь выстроить между ними связь и понять картину в целом — просто осматривал песчинку за песчинкой, не замечая дюны. Пока что это было пределом моих сил, но в какой-то момент, видимо когда таблица заполнилась достаточно и я начал усваивать не только отдельные слова но и понимать их сочетания, меня вдруг озарила здравая мысль, что говорят то они, обо мне.
— Доктор — обратился к кому-то из присутствующих женский голос, и я снова впал в некий ступор — каковы ваши прогнозы? Мой сын выживет?
Понимание смыслов, отставало от аудиального распознавания слова как просто сочетания звуков, обозначающих какой-то предмет. Моя семантическая таблица работала через третьи руки, какого-то своеобразного посредника между моими двумя жизнями. Одна из жизней — главная, та в которой я жил в Москве и работал режиссером, содержала в себе понятийные определения, и аудио-визуальные ярлыки привязанные к ним, назовем ее таблицей номер один. Я знал что слово доктор, означает человека который занимается лечением, и соответственно наоборот — человек который занимается лечением, это доктор.
Моя жизнь которую я, как мне кажется, выдумал в коме, содержала свою базу аудиовизуальных ярлыков на некие определения, ее можно условно назвать таблицей номер два, но я из первой жизни, очнувшись и внедрившись в этот странный глюк — свою вторую жизнь, мыслил понятиями из таблички номер один. Звуки которые я слышал, мозг тупо не понимал. Оперировать с понятийной базой таблицы номер два, он не мог. Поэтому работала какая-то странная система, условно назовем ее тугодумием. Мозг распознавал звук, подгружал в таблицу номер два, искал там определение, потом брал это определение и искал по таблице номер один, и наконец выдавал слово. Все таки человек мыслит зачастую именно словами а не образами. Это даже не похоже было на разговор на иностранном языке, языков в своей прошлой жизни я знал девять штук и на всех мог достаточно неплохо изъясняться. Там все работало как-то проще — в понятийную таблицу с определениями, добавлялся еще один столбик с новым иностранным словом и все, понятие оставалось одним и тем же, просто слова менялись. Так например когда я слышал ну допустим слово "driver" мозг соединял его с условным словом "водитель", а оттуда уже вытаскивалось определение. Здесь все работало как-то иначе, намного медленнее, потому что различались определения.
Услышав слово на местном, я искал в своем семантическом ядре местное понятие, которое ему соответствовало, потом брал это понятие, и шел к старому семантическому ядру, там искал максимально приближенное понятие, потому что они отличались, извлекал из таблицы нужное слово и передавал его в сознание для осмысленной работы с образом.
Не знаю сколько времени у меня уйдет на то чтобы окончательно объединить два семантических ядра, но пока что работало это плохо.
С головой нырнув в размышления о принципе обработки мозгом информации, я прослушал половину разговора, но вроде как врач убеждал женщину — видимо мою, ну пусть будет, нынешнюю мать, что вообще-то я живой, и даже ненадолго приходил в себя, сумел даже вспомнить и назвать свое имя.
Я задумался когда это я успел представиться и переключив сознание на эту мысль, едва снова не упустил нить диалога.
— Станет ли он прежним? Он последний мужчина в роду, более того, единственный в роду маг. От него зависит очень многое.
— Я понимаю ваше волнение — ответил мужской голос который я определил как моего лечащего врача — ничего не могу сказать о его душевном здоровье, но телесно, процесс восстановления идет.
Я почувствовал прикосновение к руке, а потом ладони вдруг стало как-то холодновато, точнее чуть холоднее чем было. Я понял что с ладони сняли повязку.
— Есть проблемы с кожным покровом и мягкими тканями, но на руках кожа традиционно восстанавливается в первую очередь, и вот смотрите, на ладонях она уже есть.
— Что с его руками? — услышал я удивленный голос нынешней матери — это не его рука.
— Ну, учитывая что когда он сюда попал у него ни рук ни ног вообще не было, это большой прогресс, дайте ему немного времени.
— Эти шрамы, у него не было таких шрамов на ладонях.
— Сейчас он сам один сплошной шрам.
— А он станет прежним? Это вообще мой сын или вы просто создаете какого-то нового человека?
— Я сделал все что мог — я почему-то был уверен что врач пожал плечами — когда он сюда попал, душа почти отошла от тела. Мы вытащили его буквально из сопряжения.
Мозг подставил слово, и я не поняв контекста, принялся разворачивать понятийную цепочку, извлекая из таблички интересующее меня определение, впрочем врач тут же начал читать лекцию моей матери, и я решил что лучше прислушаться к нему.
— Понимаете, это очень сложная работа — все в нашем мире, да и не только в нашем, если вдруг где-то есть еще какие-то миры, сходится в одну точку. Ученые полагают что и вышло все когда-то оттуда. Будущее, прошлое, "если" и "может быть" в конечном счете сходятся где-то в одном месте, именно туда устремляется все что перестало существовать. Его душу удалось выловить уже на самой границе небытия, а работать нам приходилось в авральном режиме. Никакой его вещи, никакого образа, лишь образ его как мага, имя ну и тот интересный факт что погиб он от удара молнии. Понимаете, все несуществующее на границе бытия и небытия — это души других людей, существ, может быть каких-то богов или демонов, возможно даже, отголоски погибших планет или целых миров, все сущее переставшее быть, пришлось отсеивать буквально по трем-четырем параметрам.
— То есть вы вполне могли затащить сюда демона, бога, нечто неразумное или вообще переставший существовать мир?
— Нет конечно. Никаких богов, демонов или неразумных созданий. Они просто не приживаются. Эксперименты ученых никогда не приводили к успеху. Сущность не являющаяся человеком, просто не сможет стать человеком. Легенды об одержимости демонами — это всего лишь сказки. Демонов не бывает. Точнее они вероятно, где-то есть, потому что небытие просто забито остатками всякого,
