меч оказался у меня в руках. А еще секунду спустя из боковой улицы на нашу вышли двое стражников. А тут мы: блондинистый Себ и я с мечом!

Решение созрело моментально. В секунды замотав кое-как меч в дерюгу, которой побрезговал дракон, я сгорбилась и оперлась на оружие как на клюку. Та дерюга, что была на мне, краем накинулась на мою голову как капюшон.

– Внуча-ак, погодь, милок. Становися, передохнем чутка. Я про деда Тахира сказала? Ить, забыла, дура старая! Дед Тахир, знахарь тамошний, значиц-ца, за здравье мамки-то спрашивал, – прошамкала я скрипучим старушечьим голосом, второй рукой схватившись за предплечье ошалевшего Себа. – Помниш-шь его? А Марыську евонную? Во девка, а? Вы ж ишшо в одних кустах смородину рвали тама в дяревне. Сталбыть, выросла деваха, справная такая стала…

Я молола всякую чушь, что приходила на ум, пока Себастьян просто стоял рядом, пребывая в полнейшем шоке. Сгорбленная поза, дерюга, прикрывавшая мое лицо в том числе, да меч, превратившийся в клюку, автоматически делали меня невидимой для стражников. А заодно и Себа скрывали даже без его переодеваний. Тут он был прав: мало ли блондинов по городу бродит.

Стражники мазнули по нам равнодушным взглядом и прошли мимо, даже не пытаясь спросить, не видели ли мы кого. Нет, может, конечно, это были другие стражники, не те, что расспрашивали малышню, но уверена: будь я без маскировки, да даже без меча – к нам бы подошли. Но трогать старушку, которая со вкусом пересказывала все возможные «деревенские сплетни», – это верный путь к тому, чтобы застрять здесь часа на полтора.

– Внуча-ак, – вновь затянула я со вкусом, когда стражники поравнялись с нами. – А глянь-ка, какие справные молодцы, любо-дорого посмотреть. Вот где енто, уважение. И платють, небось, хорошо, да и одежку какую красивую выдають. А ты, обалдуй, позорище мне, в таверну охранником устроился. Тьху!

Одновременно с тем как сплюнула, я таки дотянулась и отвесила Себу легкий подзатыльник, чтоб если не подыграл мне, то хотя бы перестал смотреть так, будто под руку с ним идет сам Безликий или кто другой из местного пантеона богов.

– Ну, бабу-уль, – протянул Себ вполне натурально, низко склонив голову. О, есть прогресс, однако!

Один из стражников хмыкнул едва слышно, приосанившись, но в нашу сторону они больше не смотрели и вскоре скрылись за следующим поворотом. Я тут же с облегченным вздохом выпрямилась и наставила на Себа клюку-меч.

– А теперь только попробуй мне сказать, что не напялишь себе на плечи тряпку, чтобы спрятать меч!

Глава 16

После моей метаморфозы в старушку Себ был настолько шокирован, что спорить больше не стал. Позволил намотать на плечи дерюгу и даже повязать на волосы тряпку болотного цвета на манер банданы. Отступив на шаг, я критическим взглядом окинула творение рук своих. Стоило признать, вышло неплохо. Импровизированная бандана придавала Себу своеобразного хулиганского шарма, да и дерюга смотрелась ничего так, как видавший виды пропыленный дорожный плащ на усталом путнике. Причем точно такая же тряпка превращала меня в нищенку, где справедливость?

– Радует, что стражники ищут одинокого блондина с мечом, о том, что я с тобой, Даррэн не разнюхал. Но глобально это ни на что не влияет. Выйдут на тебя – выйдут и на меня. В общем-то, мы и так собирались сегодня покинуть город. Осталось только забрать из таверны вещи. И неплохо бы прикупить кое-каких припасов. Хотя бы минимально, – рассуждала я по пути в нашу таверну.

– Может, тогда и нормальные плащи купить? – предложил Себ.

– Может… Но у нас остались деньги только на провиант. Ну и еще пара монет в запас, но не шибко много, – поморщилась я, старательно глядя только вперед, избегая взгляда дракона.

– Почему? Тебе же полностью заплатили за вчерашний заказ, – удивился дракон и осекся, вспомнив заплыв на корабликах. – Или ты?..

– Угу. Отдала нашим соперникам по соревнованию. Нужно уметь проигрывать, – ответила я с вызовом, высоко вздернув подбородок.

Краем глаза все же невольно отслеживала реакцию Себастьяна. Тот задумчиво покивал, не выглядя рассерженным, разочарованным или расстроенным. Как бы там ни было, а работали над заказом мы вдвоем, так что и гонорар не мог быть только лишь моим. Конечно, было оговорено, что в случае проигрыша я за Себа тоже расплачусь, но почему-то мою совесть это не успокаивало. Точнее, в тот момент я отдала как раз лишь свою часть. А уж потом…

– Но судя по звуку, в кошеле было не так много монет, – заметил Себ.

С широкой и довольно оживленной улицы, чтобы срезать путь к таверне, мы свернули в одну из подворотен, которые по ночам лучше избегать. Даже сейчас сюда толком не проникали солнечные лучи, и никого из прохожих не было. Это, наверное, и развязало мне руки, позволив выплеснуть эмоции.

– За спасение отдала, понятно? – взорвалась я, и слова полились из меня сплошным не особо приятным потоком. – В том подвале и оставила, потому с чистой совестью и стащила эти дерюги. Или ты думал, что все должны тебе помогать просто так, по доброте душевной? Они и помогли, но это не значит, что не должны получить за это вознаграждение.

– Триш, – попытался прервать меня Себ. Но меня несло дальше, с каждым словом я заводилась все больше.

– Думаешь, детям так просто заработать лишнюю монетку? В этом дурацком мире закон запрещает нанимать детей на полную ставку, как взрослых, зато совесть позволяет при этом выдавать им задание в полной мере, нагружать даже сверх меры за гроши! И если ты думаешь, что те стражники просто так спрашивали о тебе или что ты сам сумел бы избавиться от них…

– Триш! – уже практически выкрикнул Себ, схватив меня за плечи и развернув к себе, вынуждая прерваться и остановиться.

– Что?!

Но усмирить обуревавшие эмоции оказалось не так легко. Я была намерена и дальше защищать свой поступок. Особенно этому способствовали пусть и слабые, но ощутимые уколы совести, нашептывавшей мне, что я не имела права распоряжаться долей дракона.

– Я просто спросил и ни в чем тебя не обвиняю…

Почему-то эта простая фраза сработала как спусковой крючок и вместо того, чтобы окончательно успокоить, вызвала новый шквал эмоций. Одним рывком я сбросила ладони Себа со своих плеч.

– Еще бы ты меня обвинял! Пришел сюда из своей закрытой утопичной страны, где у всех все хорошо и, небось, все сироты обласканы, накормлены, одеты и наслаждаются детством, не говоря уж о тех счастливчиках, у кого есть родители. Не всем в этом