– Да пошел ты вон, придурок хренов! – заорала я,сорвавшись на истерический визг.

– Ты кончай орать, – не на шутку перепугалсяДенис. – На нас уже прохожие оборачиваются.

– Вот и пусть оборачиваются. Пусть еще милицию вызовут.

– Только не это. С милицией мы сегодня уже с тобойнаобщались вдоволь.

Слегка встряхнув меня за плечи, Денис заглянул мне в глаза исказал уже более спокойно:

– Послушай. Ты же знаешь, какой у меня сегодня былтяжелый день. Еще и ты мне нервы треплешь. Я не только охранника потерял, япотерял друга…. Так что сядь спокойно в машину, Я тебя довезу. Если ты будешьорать и брыкаться, я приду к тебе в салон стричь свое хозяйство.

– Я тебя стричь не буду, – буркнула я и села вмашину.

– Тогда я пожалуюсь твоему начальнику Как это так:клиент требует привести в порядок энное место, а модельер отказывает. Нехорошополучается. Если ты в чужом хозяйстве копаешься, то почему бы тебе непокопаться в моем?!

– Прекрати!

Я стукнула по передней панели кулаком и затряслась отзлости.

– Прекращаю, – тихо сказал Денис и включилзажигание.

Как только мы выехали с Большого Кисельного переулка, Денисзакурил трубку и украдкой посмотрел в мою сторону.

– Вот я и остался и без водителя, и без охранника.

– У тебя же одного человека убили, а не двух.

– Виталик у меня за двоих работал. У меня бывшийводитель переехал в другой город, я хотел было нового искать, но Виталикуговорил меня этого не делать. Сказал, что может две должности совмещатьсовершенно спокойно. Вот он их и совмещал. И все у него хорошо получалось…

Денис пыхнул трубкой, задумался и продолжил:

– Аня, давай вместе к его жене заедем. Скажем обо всем,что случилось. Я один не смогу А затем я тебя домой отвезу. Это не займет многовремени.

– Заедем, – произнесла я решительно и подумала отом, что домой мне совсем не хочется, потому что Светка сейчас явно кувыркаетсяс режиссером в кровати и дома никого, кроме лежащего на лоджии трупа, нет.Сидеть наедине с трупом мне хотелось меньше всего на свете.

По дороге к жене Виталия Денис остановил машину у небольшогоцветочного магазина и купил мне букет.

Это был не просто букет, а букет с большой буквы. Мне былодаже страшно подумать о том, сколько он может стоить. Букет состоял из такогоколичества роз, что занял все заднее сиденье машины.

– Что это? – Я понимала, что задаю идиотскийвопрос, но ничего не могла с собой подавал", – Цветы.

– А зачем так много-то?

– Чего много? – вновь закурил трубку Денис.

– Ну, цветов…

– А ты привыкла, когда дарят мало?

– Ничего я не привыкла… Если ты не прекратишь надо мнойиздеваться, то заберешь свой веник обратно.

– Мне его дарить некому.

– Подаришь эффектной женушке.

– Я ей не дарю цветов, – сказал, как отрезал,Денис и тронулся с места Машина неслась по шумному Ленинскому проспекту навполне допустимой скорости. Денис выпустил из трубки клуб ароматного дыма ипосмотрел в мою сторону.

– Ничего, что я так много курю?

– Кури, – подчеркнуто безразлично буркнула я.

– Просто сегодня день такой… Тебе дым не мешает?

– Травись на здоровье.

– А я заметил, ты нашу милицию не шибко уважаешь…

– Можно подумать, ты ее уважаешь.

– Тоже верно. Только ты, по-моему, ее на дух непереносишь.

– А с чего ее переносить, если там одни гадыработают! – все-таки не сдержалась я. – На меня в лифте какой-тонаркоман напал. Избил сильно. Серьги чуть было вместе с ушами не сорвал.Мобильный забрал, деньги. Я, можно сказать, чудом жива осталась. Куда в такомслучае обращаться? Конечно, в милицию. Вот я и обратилась. А когда обратилась,то увидела, что эти гады вообще ничего не раскрывают. Они только могут напотерпевших давить, чтобы те свои заявления забирали, и дела закрывать. А комухочется с милицией конфликтовать?! Никому. Страна у нас такая. Странамилицейского беспредела. Если ты против них пойдешь, то жди большихнеприятностей. Пришел господин начальник и для моего же дальнейшегоблагополучия попросил заявление культурно порвать и дело уголовное прикрыть. Имдля Петровки отчетность нужна.

У них почти все преступления раскрываются, а мое делотухлое. Никто этого наркомана не найдет, да и искать не будет. Сейчас людейубивают, и никто никого не находит. А здесь радуйся, что жива осталась.Подумаешь, избили и ограбили… Кого нынче этим удивишь. Я стала по своимзнакомым звонить, кто попадал в такие переделки, так оказалось, что со всеми сними была та же самая история. Все в один голос говорят, мол, не ты первая и неты последняя. Забери заявление и не наживай неприятности. Сейчас менты толькотак и работают, по-другому не могут. Это что же получается, вместо того, чтобыпострадавшему помогать, они его же и уничтожают. Если ты все же не согласишьсяи будешь рассуждать о правосудии, то в первый раз тебе объяснят культурно,второй раз пожестче, а в третий остановят для проверки документов, подкинут вкарман героин и упекут по статье. Я все с первого раза поняла. Они понятливыхлюбят. Ну, думаю, ладно, забуду все это, как страшный сон, – так нет.Оперативник, закрывший мое дело, ко мне клеиться стал. Раз приехал на кофе.Второй. Я сначала понять не могла, какого черта он ко мне таскается. И звонитьповадился каждый день… Думала, может, у него совесть заговорила и он решилпреступника поискать. Да только нет у таких людей совести и не было никогда. Когдаон ко мне в последний раз на кофе заехал, то чуть было прямо на кухне неизнасиловал. Чудом отбилась и под предлогом того, что очень сильно куда-тотороплюсь, с квартиры его выперла. К телефону подходить перестала. Думала,может, он закончит звонить, так нет, он стал у моего дома на своей колымагекругами ездить.

Пришлось действовать его же методами. Найти того, кто оказалбы давление на него.

– Ну и что, нашла?

– Нашла. Больше я его не видела и не слышала.

Я слегка дернула плечами и почувствовала, как Денис взялменя за руку.

– Ты что?

– Ничего. Я вижу, как сильно ты разнервничалась.

– Просто… Я не люблю об этом вспоминать. Ни этогомента, ни это районное отделение милиции…