Книжные шкафы.., тайник, конечно, может быть в одной изкниг, но это кажется ненадежным. Письменный стол — первое, что проверяют приобыске, и поэтому только круглый дурак спрятал бы там что-то ценное, а хозяинверхней квартиры на дурака не похож, судя, хотя бы, по фокусу с подставнымсейфом.

Бросив последний взгляд на картины, книги и светильник вформе вычурного китайского фонаря. Маркиз замаскировал вторую камеру иперебрался в следующее помещение.

Это была, наверное, гостиная, во всяком случае — самаябольшая комната в квартире.

Середину ее занимал большой стол, над которым висела тяжелаялюстра — кованый бронзовый каркас и шесть тяжелых матовых плафонов сложнойформы, свисающих с каркаса, как огромные виноградины. По стенам стояли двадивана, как и в первой комнате обитых модной серой тканью грубого плетения, инесколько стульев. Снова картины с изображениями лошадей. И никаких зацепок!

Ничего, что могло быть использовано в качестве тайника!

То есть, конечно, тайник можно сделать где угодно — и подсиденьем стула, и в ножке стола, и в диване, но все это было слишком просто, асамое главное — Ленина интуиция при виде этих предметов молчала. А Леня привыкполагаться на свою интуицию. И она редко его подводила.

Он уже хотел слезть со стремянки, но в это время в поле егозрения что-то мелькнуло.

Леня повернул камеру и увеличил изображение. Дверь гостинойоткрылась, и в комнату вошел высокий мужчина лет пятидесяти в черных джинсах икороткой кожаной куртке. Такая одежда, безусловно, не очень соответствовала еговозрасту, но Леня отметил, что вошедший довольно строен и хорошо физическиразвит. Наверное, картины с изображениями коней не случайно украшали егоквартиру он наверняка был заядлым лошадником и уверенно чувствовал себя вседле.

Каретников — а это был наверняка он — задернул шторы наокнах и щелкнул выключателем на стене. Комнату залил яркий желтоватый светлюстры, но хозяину этого показалось мало. Он включил торшер возле дивана и двабра на стенах. Затем вставил в музыкальный центр диск, но не сел на диван, авышел из комнаты.

Леня включил изображения от других установленных им камер иувидел, как Каретников быстро обошел квартиру, задергивая всюду шторы и включаяодин за другим все светильники.

То, что он задергивает шторы, нисколько не удивило Маркиза.Он отнес это на счет естественной осторожности. Каретникова можно понять,особенно если учесть, что совсем недавно в его квартире побывал взломщик.

А вот то, что он включил всюду свет, даже в коридоре и в техкомнатах, где он явно не собирался находиться.., это уже напоминало какой-тоневроз.

Леня читал как-то, что в благополучных странах севернойЕвропы происходит самое большое количество самоубийств. Автор статьи объяснял этотем, что на Севере слишком короткие дни, слишком длинные ночи, слишком малосвета, что и вызывает у человека депрессию. Кажется, в той статье рекомендовалижителям северных стран устанавливать в своих жилищах как можно больше яркихисточников света, чтобы компенсировать недостаток солнца и улучшать настроение.Может быть, и Каретников таким способом борется с депрессией?

Леня еще раз проглядел изображения от разных камер.

В кабинете Каретников включил не только вычурный китайскийфонарь, но и стенное бронзовое бра, и зеленую настольную лампу. В первойкомнате, которую Леня мысленно окрестил курительной, горел светильник изкусочков цветного стекла и изящный торшер в форме цапли.

Снова переключив изображение на гостиную, Леня увиделКаретникова.

Тот устроился на диване, вытянув ноги, и слушал музыку изстереосистемы, потягивая коньяк.

Что-то показалось Лене неестественным.

То есть ничего особенного он не видел, но его интуиция, тасамая интуиция, которая до сих пор смущенно молчала, вдруг подала голос. Поканегромко, неуверенно, но это было все же лучше, чем ничего.

Леня еще раз повернул камеру, внимательно оглядывая гостинуюи пытаясь понять, что же привлекло его внимание.

Потом он чуть пошевелил проводок, изменив угол зрения.

На экране появился светильник — гроздь огромных матовыхвиноградин на тяжелом кованом каркасе. Пять виноградин лили свет густой изолотистый, как виноградный сок. И только шестая не светилась.

Конечно, вполне возможно, что лампочка в этом плафоне простоперегорела. Но Каретников и не думал ее заменять. Он не обращал никакоговнимания на темный плафон. Для другого человека это, может быть, было вполнеестественно — самому Лене Лола по три раза напоминала о перегоревшей лампочке,пока он, наконец, с тяжелым вздохом изможденного непосильным трудом чернокожегораба, забирался на стул и вворачивал новую.

Но то — Леня. Он не страдал никакими неврозами, не боялсятемноты и, кроме того, жил не один, а вдвоем с Лолой, которая по сто разнапоминала ему о каждой мелочи. В глубине души Леня прекрасно понимал, что,если бы не эти бесконечные напоминания, он делал бы все гораздо быстрее иохотнее, и ту же лампочку заменял бы сразу, как только она перегорела. Так жеведут себя почти все мужчины не обращают внимания на придирки жены, пока она недойдет до белого каления, однако, стоит жене уехать на недельку в санаторий,чтобы привести в порядок расшатанные нервы, как муж превращается в образцовогохозяина и делает все домашние дела вовремя и на высоком уровне. Известно же,что самый безукоризненный порядок поддерживают у себя в доме убежденныехолостяки.

Но Каретников живет один, стало быть, должен самподдерживать порядок, поскольку пилить его некому. Кроме того, он, судя повсему, болезненно боится темноты, включает все лампы, которые есть в доме. И приэтом почему-то не спешит заменить перегоревшую лампочку в люстре. Даже небросает на нее раздраженные взгляды, как это иногда делает сам Леня, поглядываяна неисправную технику, до которой никак не доходят руки. А самое главное —Ленина интуиция во весь голос кричала о том, что именно здесь кроется нечтоважное! Наверняка в этом плафоне Каретников оборудовал тайник!

Значит, пришло время проникнуть в квартиру Каретникова ипознакомиться поближе с подозрительной люстрой.

Леня прислушался к доносящемуся из кухни разговору. Словслышно не было, но, судя по интонации, беседа явно подходила к концу. Лолаисчерпала все возможности по нейтрализации хозяина. Маркиз спрятал своюподозрительно выглядящую технику, вооружился обыкновенным малярным валиком,окунул его в ведерко с краской и принялся аккуратно закатывать потолок. Первымделом он, естественно, замаскировал передающую антенну видеокамеры.

И сделал это очень своевременно, потому что в коридорепослышались шаркающие шаги Софьи Сигизмундовны. Она толкнула дверь, увиделаприлежно работающего Леню, недовольно сморщилась и крикнула в пространство:

— Вениамин!

— Я здесь, Софья Сигизмундовна! — донесся из кухниобреченный голос хозяина.