«Подожди! — сказал сам себе Костоев. — Если он с легкостью перемещается, почему тогда убийства ограничиваются Ростовской областью? Он вполне может заниматься своим садистским ремеслом в других местах, по мере своих переездов». Значит, необходимо расширить поле поиска на всю территорию СССР.

Оперативная бригада милиции согласилась с таким подходом. Благодаря существованию центральной картотеки Министерства внутренних дел не представляло особого труда получать информацию о подобных преступлениях, совершенных в стране.

* * *

В конце января 1986 года царило невероятное волнение. Александр Власов, первый секретарь обкома партии, только что был переведен в Москву, на должность министра внутренних дел СССР.

— Поздравляю, — сказал Костоеву один из его коллег. — Это благодаря вашим многочисленным успехам в борьбе с коррупцией, взятками и бандитизмом здесь, в Ростове, Власов получил этот пост, который ему, что называется, «не по Сеньке шапка».

— Хорошо, что забыли о деле «Лесополоса», — бросил на ходу другой, — не то он оказался бы вторым секретарем где-нибудь на Крайнем Севере.

— Он уже побывал партийным начальником в Восточной Сибири, — ответил первый, — но ты знаешь, что, начиная с определенного уровня, неудачи не могут помешать ни карьере, ни почетному уходу на пенсию.

Он умолк, словно сказал слишком много. Тогда только начинались разговоры о перестройке. Демонстрировать некоторое свободомыслие считалось хорошим тоном, но меру допустимой критики каждый знал. Он мог бы сказать, иллюстрируя свою мысль, что провалы Горбачева в те времена, когда тот возглавлял советское сельское хозяйство, не помешали ему занять пост генерального секретаря партии. Этот человек, должно быть, обладал достоинствами, распознать которые дано было лишь его собратьям из Политбюро (но, судя по всему, так и не распознали).

Впрочем, Костоева мало занимали эти разговоры, он был озабочен другим: с тех пор, как следователь вернулся в Ростов, убийца не давал о себе знать.

* * *

Отсидев три месяца за кражу линолеума, Чикатило стал искать новую работу. В конце концов его взяли, снова снабженцем, на Новочеркасский электровозостроительный завод.

Это огромное предприятие приобрело печальную известность в 1962 году, став ареной драматических событий. В то время из-за повышения цен на мясо, совпавшего с уменьшением премий, рабочие завода устроили забастовку. Это движение, поначалу ограниченное, грозило перекинуться на другие предприятия. Правительство, во главе которого стоял тогда Никита Хрущев, решило применить силу. В Новочеркасск были направлены войска. Забастовщики устроили манифестацию, думая, что солдаты не будут в них стрелять. Они ошиблись. Говорят, что погибло человек семьдесят, но власти всегда скрывали точную цифру.

В конце 80-х годов эта трагическая история была еще жива в памяти работников завода. Чикатило обстановка в Новочеркасске показалась куда лучше, чем на прежнем месте. В 1986 году ему даже написали поздравительную открытку по случаю дня рождения.

Поначалу его намного реже посылали в командировки: он должен был вникнуть в дела завода. Ему давали другие поручения. Может быть, по этой причине он на время прекратил убийства.

Возможно, что, как в 1979 году, сделавшись объектом внимания со стороны милиции, Чикатило стал осторожнее. Кроме того, атмосфера следствия, созданная Костоевым, затрудняла «охоту». Поезда, вокзалы и места скопления людей были под постоянным наблюдением. В 1986 году он не совершил ни одного убийства. В 1987 году — три, и все далеко от Ростова: одно из них — убийство тринадцатилетнего мальчика в Ревде, под Свердловском[10]; два других — женщины и десятилетней девочки — в Ташкенте, столице Узбекистана.

— Три убийства в 1987 году, — спросил у него Костоев на следствии, — вы совершили вне нашей области. Это произошло из-за того, что вы поняли — вас ищут, наблюдают за пригородными поездами и вокзалами?

— Да. Я знал, что меня ищут. Я это знал.

* * *

Все это время Костоев и его помощники из оперативной бригады милиции тщетно дожидались, чтобы убийца объявился снова. Хотя такого рода преступления совершались: за этот период им удалось раскрыть девяносто пять убийств. Они расследовали также и сумели довести до конца тысячу шестьдесят два уголовных дела: случаи насилия, непредумышленные убийства, телесные повреждения, о которых им сообщали как о преступлениях, которые могли быть связаны с их «объектом».

Но это была побочная работа.

— Он затаился, — не без оснований утверждал один из сыщиков.

Начали поступать донесения об убийствах, совершенных в других областях. В большинстве случаев было очевидно, что они не имели отношения к ростовскому чудовищу: жертвы были застрелены, отравлены, выброшены в окно… Иногда орудием убийства оказывался нож, но отсутствовал так хорошо известный зловещий ритуал.

И все же однажды зимним днем пришло, казалось, подходящее донесение из Рязанской области: обнаженный труп найден посреди леса, на теле сходные повреждения. Туда немедленно отправился оперативник Николай Садыков. Он прибыл, когда еще не закончился осмотр места происшествия. Через несколько часов сыщик позвонил в Ростов:

Мы разгребли весь снег вокруг трупа и нашли кончик лезвия. Я сразу понял, что это не наш убийца. Наш никогда не оставляет следов…

И верно, вскоре преступник был задержан. В кармане у него нашли часы убитого.

В 1987 году, как в 1979 и 1984, Чикатило везло. И это тем более удивительно, что на этот раз сыщики делали свое дело на совесть.

Труп мальчика из Ревды был найден, когда от него остался только скелет, и дело вскоре было закрыто из-за невозможности опознания. Ростовские сыщики узнали о нем только в 1991 году — из признаний Чикатило. Он привел Костоева в глухое место, где сам побывал всего один раз, дав тем самым еще одно доказательство своей необыкновенной памяти.

Ташкентское дело также оставалось неизвестным бригаде Костоева до ареста Чикатило. Однако тела жертв — женщины и девочки — были достаточно быстро обнаружены. На трупах присутствовали характерные повреждения, в том числе, как обычно, выколоты глаза. Но местная милиция решила сохранить эти сведения в тайне. Почему? Никто не может этого объяснить. Возможно, какие-то свои амбиции. Если бы Костоев и полковник Фетисов вовремя узнали об этих убийствах, им достаточно было просмотреть списки пассажиров, вылетавших в Ташкент, чтобы напасть на след Чикатило.

— Ну что, Исса Магомедович, ваш убийца ушел па покой?

Костоев привык слышать подобные реплики от коллег и знакомых. Шел уже 1988 год, и в течение двух лет маньяк не объявлялся.

— Хорошо бы! — отвечал он, сам не слишком веря в такую возможность.