хотя, возможно, этого и нельзя было сейчас делать. Но как там Джейк? Где он? Может, нуждается в одежде, еде? Мне следовало это выяснить. Конечно, он уже почти взрослый, но это не означает, что ему не нужна помощь.

— У соседей же есть эта дурацкая камера.

Верно, соседи, муж и жена семидесяти лет, живущие в доме из шести комнат, были параноидально озабочены безопасностью. Они установили у себя на воротах камеру слежения. Если бы кто-то прошел по лужайке, он бы попал в кадр. Полиция наверняка уже посмотрела эти видеозаписи. Кэсси была против того, чтобы мы установили такую же, хотя, живя рядом с лесом и зная об ограблениях в городке, мы с Майком считали это разумной мерой. «Боже, мам, может, и стальной забор поставишь?!»

А ведь если бы камера была и показала, что никто не заходил в сад, это нас тут же погубило бы. Это означало бы, что либо мой муж — насильник, чего я все-таки не допускала, либо моя лучшая подруга лжет. Оба они меня уже предали. И вот мой сын плачет, у дочери холодное, равнодушное лицо, а я не знаю, чему мне верить. Я оказалась меж двух огней и никому не могу помочь. Остается надеяться только на чудо, благодаря которому все вдруг повернется наилучшим образом и я никого из них не потеряю.

Адвоката, которого порекомендовала Джоди, звали Анна Маккрам. Молодая, бойкая, громогласная. Вероятно, родом из Северной Ирландии. В тренче и укороченных черных брючках она выглядела очень аккуратной и собранной, несмотря на то что ей пришлось сорваться с места в воскресное утро.

Если бы ничего не случилось, мы бы еще только наводили порядок после ужина и готовились к обеду, который обещал приготовить Майк. Пили бы красное вино и посмеивались над своим похмельем. А потом, помахав гостям у ворот, вернулись бы к обычной жизни, готовые завтра начать работать, пойти в школу…

Но в существующей реальности я не знала, что произойдет дальше. Простые действия — пригласить Анну в дом, найти кофе и молоко — вдруг показались невыполнимыми, и я застыла перед открытым холодильником на добрых две минуты, тупо глядя на полки. Кто-то убрал остатки еды и даже закрыл их пленкой. Наверное, Джоди. Как же раньше я не ценила и не замечала ее внимание к деталям и практичность, а ведь она единственная сделала что-то полезное в помощь мне. Именно такие мелочи оказались важны, когда весь мир распадался на части, — молоко в холодильнике, загруженная посудомойка… И меня захлестнуло чувство вины перед Джоди, с которой я никогда не пыталась сблизиться.

— Вас зовут Эли, верно? — спросила Анна.

— Да.

Все остальные называли меня миссис Моррис, как будто я была матерью Майка, старой и дряхлой. Боже, ведь надо позвонить его родителям на их виллу во Франции! Но я понимала, что не в состоянии справиться с этим сейчас.

— Расскажите мне, что там происходит, — попросила я.

Анна закинула ногу в балетке на колено.

— Да, значит, так… Как вы уже, наверное, в курсе, у мисс Рэмплинг была найдена сперма, что подтвердило — половой акт состоялся. Они стараются поскорее сделать тест ДНК.

— Но… он и сказал мне, что у них был секс в тот день, но раньше. По взаимному согласию. То, что они нашли, — возможно, следствие этого…

Мне очень хотелось отстраниться от происходящего. Говорил ли Майк что-нибудь насчет презерватива? Подумав об этом, я ощутила, как мои внутренности будто обожгло кислотой. Как он мог?! Да кто он такой после этого?!

Я внимательно посмотрела в лицо Анне, пытаясь угадать, осуждает ли она нас за весь этот хаос, но она ничем не проявляла своего отношения.

— Хм. Тогда все становится немножко сложнее.

— А могут они совместить синяки на ее горле с его пальцами? Я имею в виду, что те, конечно, не совпадут.

— Они могут попробовать, но это не всегда показательно. Сейчас нам надо сосредоточиться на одежде Майка. Он упоминал джемпер.

Я тут же представила себе его ярко-красный джемпер от «Хьюго Босс», брошенный на крыльце.

— Он был в нем, когда его забрали? — спросила Анна.

— Нет, не был. Майк снял джемпер раньше. Не знаю, где тот теперь.

Анна начала писать в блокноте. Я заметила, что на его обложке нарисованы совы. Обычно такие блокноты школьники используют под черновики.

— Ясно. Ну надо найти этот джемпер. Если что-то из одежды вашего мужа пропало, выйдет щекотливая ситуация. Итак, обвинение ему выдвинули, как вы уже знаете. Соответственно, предварительное слушание в окружном суде будет завтра.

— Можно ли внести залог? — спросила я, осознав, насколько мало понимаю в судебных процессах.

— Вероятнее всего, да. Даже подозреваемым в насилии очень редко в этом отказывают.

— То есть… ему разрешат вернуться домой?

— Да, и потом вы будете ждать суда. Ведь он юрист?

— Корпоративного права.

— Значит, до оглашения оправдательного решения суда он не сможет работать.

— Что?! — чуть ли не крикнула я.

Анна прищурилась:

— Это стандартная процедура, миссис Моррис. Если вы подозреваетесь в совершении преступления, то не вправе заниматься юридической практикой. Большинство работодателей отстраняет от работы сотрудника при таких серьезных обвинениях. Также его могут подвергнуть дисциплинарному взысканию.

А как же наши банковские счета?! Я уже много лет не интересовалась ими, просто не хотела о них думать. Майк меня заверил, что с деньгами у нас все в порядке. Мы немало потратили, но и осталось достаточно. Он планировал через несколько месяцев полностью расплатиться за дом, а к Рождеству на службе ожидался приличный бонус. Но в данный момент нужно было срочно платить за школу, а я заработала не очень много. Что нам делать, если Майк лишится работы?

Судебное дело основывалось на противостоянии Карен и Майка, на ее словах против его слов. Раньше я и подумать не могла о таком, несмотря на все свои знания, касающиеся изнасилований. Произошедшее между ними можно было рассматривать и как преступление, и как действие по обоюдному согласию. Ведь существовала вероятность, что она добровольно согласилась на ночной интим. Но тут снова вспоминались травинки в волосах Карен, грязные следы у нее на лице и синяки на шее.

Я увидела, что Анна смотрит на меня выжидающе.

— Это ваш? — спросила она.

Оказывается, уже некоторое время звонил мой телефон, а я не обращала внимания. Пока я, несколько раз ошибившись, набрала пароль, звонок уже превратился в голосовое сообщение. С натянутой улыбкой я нажала на кнопку и услышала голос Викс, холодный и твердый:

— Эли, это я. Не могу до тебя дозвониться.