– Нормально. Что ему сделается? На свежем воздухе, никто не дергает, пенсия идет, сад, огород.

– Надо бы навестить.

– Можем. После беседы с барменшей. Заодно поспрошаем, что говорят в Посадовке об убийстве. И вообще.

Светлана была дома. Она, не спросив кто, открыла им и отпрянула, в глазах промелькнул страх.

– Что? – выговорила она хрипло.

– Доброе утро, Светлана Андреевна. Поговорить нужно. Пустите? – вежливо спросил капитан Астахов. – Это мой коллега…

– Капитан Алексеев, – представился Федор и добавил негромко: – В прошлом…

Женщина посторонилась, и они вошли. Видимо, она занималась уборкой. Посреди комнаты стояли большие черные мешки для мусора, наполовину наполненные каким-то тряпьем. На полу – куча одежды, мужской. Светлана убирала из шкафов одежду мужа…

– Садитесь, – сказала она устало. – О чем говорить-то? Я ничего не знаю.

– Вчера был убит сотрудник мэрии Гетманчук Станислав Витальевич… – сказал капитан.

Она, побледнев и сцепив пальцы, молча смотрела на них.

– Вы с ним знакомы?

– Нет! Первый раз слышу! При чем тут… этот?

– Он был убит из того же пистолета, что и ваш муж.

– Господи, да не мучайте вы меня! – простонала она. – Никакого Гетманчука я не знаю! При чем тут я?

– Возможно, ваш муж упоминал это имя?

– Не упоминал… Не помню.

– Возможно, вы обращались в мэрию…

– Никуда мы не обращались! Чего вы еще хотите от меня? Я же сказала, что не знаю!

– Да вы не волнуйтесь, Светлана Андреевна, идет следствие, мы просто обязаны задать вам вопросы… – попытался успокоить ее Федор. – Вы же знаете, мы делаем все возможное…

– Да я понимаю… – Она уже остыла. – Просто… Знаете, я боюсь ложиться в кровать, мне все время кажется, что меня тоже придут и убьют, понимаете? Как стемнеет, сто раз проверю замки, окна… Даже хотела переехать к подружке, да стыдно! Лежу и прислушиваюсь, мокрая как мышь, и засыпаю только, когда уже светло… Тяжко мне…

Федор подумал, что она открыла им, не спрашивая, и это как-то не вяжется с ее страхом. Она, словно услышав, сказала:

– У меня подруга ночует… Спасибо ей.

– Понятно. Скажите, Светлана Андреевна, у вашего мужа было какое-нибудь оружие? – спросил капитан. – Пистолет, ружье?

– Ружье есть, мелкашка, Гера ворон стрелял… – Она наконец заплакала. Лицо некрасиво сморщилось и покраснело.

– Скажите, у вашего мужа были враги? По работе, может, соседи? Возможно, вам звонили, угрожали? Подбрасывали что-нибудь?

– Подбрасывали? – Она смотрела на них испуганно и недоуменно.

– Записку, мусор, пакеты с чем-нибудь… Словом, все необычное и неприятное за последнее время, – объяснил Федор.

– Да нет, мы с соседями мирно живем… Подбросили мертвую собаку… Три года назад, мальчишки… Гера их гонял, чтобы не крали из сада.

– Скажите, вы с мужем часто ссорились?

Она взглянула затравленно.

– Ну, бывало… Как все. Мне сегодня Геру забирать, разрешили наконец, завтра похороны…

– На каком кладбище?

– Тут рядом, на нашем. В двенадцать…

…Бывший прокурор Гапочка сидел под яблоней, одетый в камуфляжные штаны и такую же майку. На голове его красовалась зеленая бейсбольная шапочка, а на коленях лежало ружье.

Завидев непрошеных гостей, он приказал:

– Стоять! – и передернул затвор.

Капитан Астахов и Федор подняли руки вверх и остановились.

– Кто такие?

– Глеб Северинович, это мы, капитан Астахов и Федор Алексеев, мы были у вас, когда убили Антиквара, помните? – сказал Федор.

– Помню. Стоять! Чего надо?

– Поговорить надо.

– Геркой Овручевым интересуетесь? Вспомнили про старика, да? Стоять! – приказал он, видя, что Федор собирается опуститься на скамейку.

– Пожалуйста, Глеб Северинович, очень нужно поговорить!

Бывший прокурор пожевал губами, раздумывая. Наконец сказал:

– Проходите. По одному. Что у вас уже есть? Можно сесть. Сюда! – Он показал на скамейку напротив.

– Позавчера вечером был убит сотрудник мэрии Гетманчук Станислав Витальевич, из того же оружия, что и Овручев.

– Во как! И что?

– Пока ничего. Выявляем связи обоих, где пересекались, что общего. Гетманчук в городе недавно, около трех лет всего. До этого пять лет жил за границей, до заграницы был в строительном бизнесе совместно с покойным тестем-министром. Овручев крутил баранку, среди его клиентов Гетманчука не было. Жена Овручева никогда о нем не слышала.

– Разный социальный калибр, – заметил Гапочка. – Случайность?

– Мы не знаем. Оба убийства произошли вечером, на улице и во дворе, выходящем на центральную улицу; выстрел слышали, а в первом случае, предположительно, видели убийцу. Причем в первый раз убийца выстрелил один раз, попал в голову, во второй – два, целил в спину. Если бы убийства носили случайный характер… То есть если бы кто-то собирался пощекотать себе нервы и проверить на вшивость, то стрелял бы откуда-нибудь с чердака, ему была бы интересна реакция окружающих. А тут… Обыденно, деловито убиты двое, на первый взгляд не связанных между собой людей.

– То есть он убил того, кого и собирался, так? – спросил Гапочка. – Случай вы исключаете?

– Похоже, что так.

– Поэтому из мэрии… многие недовольны, сами понимаете. Может, стоит там пошарить?

– Шарим. Везде шарим. У нас пара вопросов по Овручеву. Что он за человек… был?

Бывший прокурор хмыкнул:

– Куркуль, самодур, хулиган. Из тех, у кого зимой снегу не выпросишь. Светку свою гонял и лупил, как сидорову козу. Стрелял по воронам из мелкашки, создавая опасную обстановку для жителей поселка. Я лично несколько раз призывал его к порядку.

Капитан и Федор переглянулись, вспомнив, как сам Гапочка охотился на кота, сожравшего цыпленка. Интересно, чем закончилась охота…

– Почему они не развелись? – спросил капитан.

– Да она и хотела, а он не пускал. У него не могло быть детей, так он на ней отыгрывался, как я понимаю. Дура, конечно, могла найти, как стряхнуть… – Он замолчал. Капитан и Федор снова переглянулись. – А с другой стороны, я много знал таких: он бьет – она терпит, и так срастаются, что не растащишь. Друг за друга в огонь и в воду. Человек – та еще скотина. Последний раз он избил ее около месяца назад, она не могла подняться два дня, даже на работу не ходила. Соседи вызвали «Скорую» и участкового. Тот провел с Овручевым беседу, тем дело и кончилось, даже протокола не составил – зачем ему головная боль? Я пытался убедить Светлану подать в суд, обещал пойти в свидетели, но она отказалась, дуреха. – Он помолчал. – В первый раз один выстрел, говоришь, а во второй – два? В первом случае стреляли в голову, а во втором в спину? Почему?