– Я полагаю, – стал пояснять Ёж, – эти удивительно вкусные плоды настолько пропитались мыльной пеной и лезвиями бритв, что побрили нас изнутри, и поэтому наружные иголки отпали сами собой… Ну а вы что тут шастаете?

– Идём к волшебной яблоне, – ответил Слип.

– Идём, спешим, направляемся, – подтвердил Тролль.

А Снаппи только кивнула и погладила Ежа.

– Не трожь, – заорал Ёж, – а то уколю! – И свернулся в совершенно гладкий клубок.

– Ой, держите меня! – расхохотался Тролль. – Чем колоться-то будешь?

– Ну ладно, – распрямился Ёж, – пока нам не поможете, мы вас не пустим к волшебной яблоне.

И ежи выстроились в боксёрской стойке.

– Да передавим мы вас как миленьких, – усмехнулся Тролль и угрожающе поднял ногу. А она оторвалась и жадно лязгнула подошвой.

– Стойте! – крикнул Слип. – У меня появилась идея.

Ежи остановились:

– В чём дело, молодой человек? Не надо обольщать нас зазря.

– Чё ты придумал, мужик? – спросил Тролль. – Передавить их надо и торопиться, чтобы добыть волшебное яблоко, и тогда ежи обратно обрастут. В крайнем случае можно в ближайшей деревне свистнуть в лавке швейные иголки и утыкать ими этих босоголовых и босотелых ежей. – И решительно зашагал вперёд.

– Ничего не получится, – сказал Слип.

– Почему? – спросила Снаппи.

– А потому, – ответил Слип, – что облысели они изнутри, значит, и обрасти должны тоже изнутри.

– Как это, как это, как это? – хором спросили все окружающие.

– А так, – ответил Слип, вскочил на плечи Троллю и стал оглядывать окрестности.

– Вот оно!

– Что «оно»? – опять хором спросило окружение.

– Поле репейников.

– Поясни мысль, мужик, – попросил Тролль.

– Что ты придумал, Слип? – спросила Снаппи.

– Кажется, я понял, – сказал Ёж. – Ты хочешь сказать… – и он показал в сторону поля репейников.

– Конечно! – сказал Слип.

Ёж свистнул в два пальца, показал в сторону поля и что-то скомандовал на ежином языке. Ежи встали на задние лапы и, ритмично хлопая себя по животу передними лапами, двинулись к полю. А потом стали ускорять шаг и наконец побежали.

К полю… где растёт… репейник!

И ежи стали пожирать репейник. А наевшись, сели вокруг наших героев, ритмично поглаживая животы. Снаппи и Тролль с недоумением наблюдали за этим процессом, потом вопросительно посмотрели на Слипа.

– Репейник очень быстро растёт, – загадочно произнёс Слип.

– Ну и что, мужик? Ты тоже быстро вырос. И без всякого репейника.

– Смотрите! – закричала Снаппи и показала на ежей.

И действительно, было на что посмотреть. На лысых ежах стали появляться иголки.

– Я же говорил, – сказал Слип, – они облысели изнутри, и обрасти они тоже должны изнутри. Они наелись репейника, и он пророс.

И вот уже иголки на ежах проросли до размеров ежиных, а потом ещё больше.

– Ну ты гигант! – восхищённо сказал Тролль.

– Ты молодчина, Слип, – засмеялась Снаппи и поцеловала Слипа. А он притронулся к месту поцелуя и внимательно посмотрел на Снаппи. Да и Снаппи зарделась. А Тролль расхохотался. И его нога тоже хихикнула, отчего Слип и Снаппи ещё больше покраснели.

– Не тушуйтесь, мужики, то есть дети, поцелуй – это нормально. Хуже, когда по морде дают. – И Тролль опять расхохотался. А Слип и Снаппи стали походить на варёных раков. А ежи захлопали в лапки, чем обратили на себя внимание.

– Вы довольны? – спросил Слип ежей.

– Премного благодарны, юный сэр, – ответствовал главный Ёж, – вы вернули нам первозданную красоту, которая, возможно, спасёт мир. Прощайте, друзья мои. Теперь мы товарищи, и, как говорят среди нас, ежей, нет уз святее товарищества. Ещё раз прощайте.

Ежи поклонились нашим героям, строем повернулись и строем пошли прочь.

– Бывайте, мужики ежи! – крикнул им вслед Тролль.

Главный Ёж поднял лапу, и ежи остановились. Ёж повернул голову, оглядел своё стадо, подумал и вдруг очень надменно сказал:

– Отныне…отныне мы не мужики ежи, а дикобразы. Элита! А ну посторонись! Элита, шагом марш! – И махнул лапой.

Ежи повернулись и замаршировали, пока не скрылись где-то вдали.

А наши герои пошли вверх по солёной реке и набрели на целое поле опят. Но опята эти какие-то странные. Одни, поникнув шляпками, плачут, другие периодически взлетают и улетают прочь. А несколько штук сели на головы наших героев. И Слип немного подрос, а Снаппи несколько уменьшилась. А непослушная нога Тролля повела себя совсем нагло. Сначала она оторвалась от Тролля, потом пнула Слипа, взасос поцеловала Снаппи и нахлобучилась Троллю на голову. Еле-еле стащил он её с головы и наподдал ей другой ногой, но, потеряв равновесие, шлёпнулся на землю, подпрыгнул и схватил непослушную ногу. Послушная нога наорала на непослушную, и та, недовольно бормоча, вернулась на своё место.

– Это те самые ядовитые опята! – воскликнул Слип.

– Ты абсолютно прав, мой юный друг, – неожиданно ответил самый старый Опёнок и поник головой. А потом поднял её и сказал:

– Это было…

…Лет пятнадцать-двадцать назад

Растут на полянке опята. Дальше, мои юные читатели, а также и более взрослые, мы узнаем всё из рассказа старого Опёнка, и перед вами должны мысленно возникнуть картины его печального повествования.

– Когда-то наши предки были вполне нормальными опятами, готовыми к жарке, засолке и маринованию. Но много лет назад, когда настала грибная пора…

И ко всему этому прислушивается голова Котёнка, которая, после того как Опёнок закончил свой рассказ, тут же скрывается.

(Ох уж этот Котёнок… Пардон, Тигр. Вот только что слез с моих коленей и пошёл на кухню искать несуществующую мышь.)

– Так вот, когда наступила грибная пора и грибники было потянулись собирать нас, над нами пронёсся дождь из ядовитых мухоморов, которые раньше были вполне съедобными. Эти бывшие съедобные и сделали нас ядовитыми. Старый Мухомор, умирая от собственного яда, рассказал моему предку, что их отравил ядовитый дождь из бледных поганок, которые раньше тоже были съедобные. Тех, в свою очередь, отравил дождь из ложных белых, которые были истинными до налёта ядовитых опят. Которые, разумеется, раньше тоже были съедобными. А тех – мухоморы… – Тут старый Опёнок сделал паузу, а потом печально завершил: – Так и появилось племя ядовитых опят.

Наши дни

– Как же так могло получиться?! – воскликнули Слип, Снаппи и Тролль одновременно.

– Да? – вовлеклась в вопрос непослушная нога.