– Почему ты?..

– Только безумец отважится идти прямо через горы, – ответил Мерукан. – И теперь мы оба знаем, о чем предостерегают легенды. Владыка Алуру скорее повернет обратно в свои владения, чем полезет сюда. Будь я им – решил бы, что горы убьют тебя вернее тальвара или силы Джаду.

– Хотел бы я поверить в это, – вздохнул я.

Но шансов немного. Великий Мастер клана Ледяного Копья наверняка уже догадался, кто я такой – и не успокоится, пока не увидит меня мертвым. Он может решиться отправить по нашим следам своих Владык даже сюда, но Мерукан прав – это не его владения, и люди в синих одеждах не посмеют разгуливать по этим скалам и лесам за ними так же, как по Моту-Саэре.

– Не сомневайся, – усмехнулся Мерукан. – В такое место не пойдет даже сам… Тьма и пекло!

Я метнулся на помощь, но не успел. Мой товарищ потерял равновесие, сделал еще несколько неуклюжих шагов – и рухнул на камни, едва успев подставить руки.

– Что случилось, глиняная твоя голова? – Я уселся рядом с ним. – Боги лишили тебя зрения?

– Нога… – простонал Мерукан. – Ракшас схватил меня, и я…

– Ты просто устал. – Я скосился на распухшую и стремительно синеющую конечность. – И теперь не ступишь и шага.

– Видимо, Агни-защитнику угодно, чтобы мы остановились на ночлег здесь… Прямо в той хижине.

– Что ты несешь? – Я потрогал лоб Мерукана. – Я не вижу здесь никакой…

– Блеск собственного величия ослепил тебя, Владыка Рик. Вот же она, Индра тебя порази!

Я почти полминуты вглядывался в тень под скалой, куда Мерукан указывал рукой. И только потом разглядел крохотный домишко там, где горная тропа заканчивалась и уступала место траве. Такой низенький, что при желании я наверняка смог бы дотянуться до его крыши. Он жался к скалам и чуть ли не сливался с ними – такой же грубоватый, неровный и целиком заросший мхом. Если бы не Мерукан, я, скорее всего, прошел мимо хижины в паре десятков футов – и не заметил бы.

И кто вообще может поселиться в такой глуши?

— Здесь есть кто-нибудь?

Я позвал еще раз, потоптался на месте, а потом просто толкнул дверь. Она оказалась не заперта – я даже не увидел ничего похожего на замок или хотя бы щеколду. Хозяин хижины то ли был настолько беспечен, что ничуть не беспокоился о своем имуществе, то ли решил, что здесь, в горах на самой кромке владений клана Каменного Кулака, обокрасть его попросту некому.

А скорее покинул свое скромное обиталище уже давным-давно.

Внутри оказалось темно. Ни свечей, ни лампы, ни даже очага с углями. Крохотные окна закрывали какие-то тряпки, почти не пропускавшие света.

Едва ли тонкие стены, сложенные из веток и замазанные то ли глиной, то ли грязью, то ли вовсе чьим-то дерьмом – судя по запаху – смогут согреть Мерукана, но если я разведу огонь…

— Кто ты такой? — раздался голос прямо передо мной. — И что тебе нужно в доме старого Чандана?

Пламя свечи вспыхнуло в двух шагах, и я подпрыгнул от неожиданности, едва не пробив головой низенький потолок.

– Демон ты, спустившийся с гор, чтобы забрать мою душу, или человек? Если человек — убирайся прочь! Здесь ты не найдешь ни чжу, ни припасов — Чандан сам питается лишь тем, что дарит ему земля и камни.

Хозяин жилища поднял свечку повыше, и я, наконец, смог как следует его разглядеть. Тот, кто назвал себя Чанданом, действительно оказался стар. Немыслимо, невозможно стар — и Торил, и Дава, и даже проживший больше сотни лет Хариш рядом с ним выглядели бы полными сил юнцами. Редкое в горах солнце за долгие годы сожгло кожу Чандана чуть ли дочерна, а возраст покрыл ее морщинами. Они свисали со щек, с мелко трясущейся шеи, с костлявых рук, торчащих из рукавов грязной дерюги, заменявшей старику одежду — даже со лба. На крохотной голове не осталось даже клочка волос – только вокруг беззубого рта клочками торчала грязно-серая поросль, которая была щетиной целую вечность назад. Разрезом глаз и чертами лица Чандан напоминал скорее азиата из моего мира, чем тех, кого мне приходилось видеть в Ашрее или Моту-Саэре… и все же куда больше он походил не на человека, а на старую уродливую обезьяну.

Слепую на один глаз — второй, похоже, уже много лет назад превратился в неподвижное бельмо — измученную и от этого злобную… но совсем не опасную. Даже в молодые годы Чандан наверняка не достал бы мне макушкой даже до середины груди — а сейчас и вовсе согнулся чуть ли не вдвое, превратившись в горбатого карлика. Мерзкого, сварливого и дурно пахнущего. Я мог бы убить его одним ударом кулака и, пожалуй, не без удовольствия сделал бы это…

Но все-таки он здесь хозяин. А мы -- лишь гости.

– Прости меня, почтенный Чандан. – Я склонил голову. – Мы не желали потревожить тебя. Но холод и темнота ночи заставили нас искать убежища в твоем доме. Мой друг слишком болен и слаб…

– Кажется, мне уже лучше, Владыка Рик, – пробормотал Мерукан и демонстративно втянул носом воздух. – Не хотелось бы мне умереть здесь, в этом…

– Мой друг слишком болен и слаб, чтобы идти дальше, почтенный Чандан! – Я ткнул Мерукана кулаком под ребра. – Но если ты позволишь нам спать здесь – утром мы покинем твой дом, и больше ты нас не увидишь… Мне нечем заплатить тебе, но я взял в дорогу достаточно еды и буду рад разделить…

– Еда! – Единственный глаз хозяина жадно заблестел. – Чандан любит еду! Здесь есть лишь жуки, мыши и яйца птиц, но когда светит солнце, Чандану хватает сил спуститься к деревьям, и они даруют ему свои плоды. Фрукты… Они растут высоко, но иногда богам угодно сбросить фрукты вниз, а черви делают их лишь слаще!

– Фруктов у меня нет. – Я поморщился и сбросил с плеча лямку мешка с поклажей. – Но я могу дать тебе лепешек. Они немного подмерзли, но…

– Лепешки! Я так давно не ел лепешек… Дай!!!

Чандан протянул костлявые руки и с неожиданной силой вырвал у меня мешок. Чуть провозившись с завязками, он принялся выбрасывать наши вещи прямо на пол, пока не добрался до припасов.

– Будь у меня силы, я бы сам всыпал старикашке, – прошипел Мерукан, устало опускаясь на пол. – Погляди – он же сейчас все сожрет!

– Имей уважение, друг мой. Если бы он не построил свой дом здесь, в месте, забытом всеми богами, тебе пришлось бы спать на голых камнях.

– Камни хотя бы не пахнут ослиным…

Я набросил Мерукану на голову одеяло, а сам уселся прямо на пол. Мягкий и не слишком-то ароматный, но неожиданно теплый. Похоже, Чандан разбрасывал здесь ветки, траву и шкурки всякого мелкого зверья столько времени, что они образовали что-то вроде ковра толщиной в несколько дюймов. Он источал пряный и чуть гнилостный запах, но зато не пропускал холод от скал.

Пожалуй, на нем даже можно спать…

Я устроился поудобнее, не без опаски прислонившись к хлипкой стене лопатками, и принялся наблюдать за Чанданом. Мерукан не ошибся – прожорливый старикашка действительно одним махом прикончил запасы еды, которых бы нам обоим хватило на несколько дней. Не помешало даже отсутствие зубов – он отрывал кусочки лепешки кривыми пальцами, похожими на когтистые птичьи лапы, закидывал в рот, чавкал и тут же глотал, успевая при этом еще бормотать что-то себе под нос.