Натали Мэй была явно напугана. Если Кик развеет её страхи, она не просто сыграет роль экстрасенса. Тут большее: она поддержит в беде друга – а это вроде как хорошо. И всё-таки Кик колебалась.

– Пожалуйста? – попросила ещё раз Натали Мэй.

«Ладно, последний раз», – решила Кик и воздела к небу ладони. Что-то в этом было не то, и Кик подняла ладони повыше.

– О духи, – провозгласила она, и толпа зевак увеличилась. Теперь тут были и Каролина, и Дженны. Толпа гудела, разрасталась и была уже куда больше, чем один шестой класс. На спине у Кик проступил пот.

«Рассуждай, как бабушка Миссури», – приказала она себе.

И вдруг Натали Мэй стала ей гораздо понятнее.

Все её папки и тетрадки сплошь обклеены наклейками с лошадками. Рюкзак – и тот с единорогом. «И-и-и как это связано с духами и проклятиями?» – пронеслось в голове у Кик, и минутное смятение до того сковало её, что она даже дыхание потеряла. С усилием подавив панику, она завыла снова:

– О великие духи…

– Да она просто выдумывает! – выступила вперёд Дженна Джейн, и по школьному двору пронёсся тревожный шепоток. – Ты шарлатанка!

Кик так и бросило в жар.

– Ничего я не выдумываю! Откуда я, по-твоему, могла столько всего узнать про миссис Флэгг? Я тут без году неделя. Естественно, мне пришлось обратиться к потусторонним силам, чтобы они поведали мне столько всего.

Потусторонние силы, значит, поведали? В глубине души Кик сознавала, что немного хватила лишку, но остановиться уже не могла.

Она высоко подняла подбородок, вызывающе посмотрела на Дженну Джейн – давай, мол, вываливай всё, что думаешь, – и, прямо скажем, сейчас такой наглый блеф, пожалуй, был к месту.

Но Дженна Джейн только усмехнулась.

– Ну-ну. Если ты и впрямь экстрасенс и всё такое, тогда ты нам и расскажешь, как избавиться от Проклятия.

– Да нет никакого…

– Чего? – Дженна Джейн прямо вся растянулась в ухмылке. – Нет никакого чего?

Кик замолкла. Этот протест сорвался с губ машинально, но сделав глубокий вдох, она сообразила, что, пожалуй, если уж назвался экстрасенсом – признавай и проклятия.

По крайней мере, для Дженны Джейн это было очевидно. Она прямо вся светилась от злорадства, пожирая Кик глазами.

– Ну? Что ж ты не обратишь свои силы во благо? Давай, сними нам Проклятие. Оно нас всех уже достало.

Теперь на них смотрели все. Кик прямо кожей ощущала на себе их взгляды. От этого стало ещё жарче.

– Она права, – прошептала Натали Мэй и погладила Кик по плечу – совсем по-свойски, точно они давно были закадычными подружками. Ничего другого Кик и желать не могла, однако сердце так и засело в пятках. – Тебе весь город спасибо скажет, если ты поможешь от него избавиться. Я так не хочу стать монстром…

Дженна Джейн подступила к Кик ещё на шаг.

– Давай, ну же. Слабо?

– Э-э, мои сверхспособности, скажем так, не предназначены для избавления от проклятий, вообще-то…

Дженны обменялись зловредными ухмылочками.

– Вот видишь, ты просто шарлатанка, – объявила Дженна Джейн, и по собравшейся толпе снова пробежал шёпот. На этот раз уже зловещий. – А если нет, так докажи. Докажи.

«Не к добру. Вообще ни разу не к добру», – подумала Кик под нарастающий шум в ушах. Для начала: как можно избавить других от того, чего в принципе не существует?

Короткий ответ – никак.

Кик перевела взгляд с Натали Мэй на Миа, затем на Кэша. Даже Каролина – и та пробилась в первые ряды, и когда их глаза встретились, едва качнула головой. «Не надо, – говорил её жест. – Скажи правду».

Точнее, так его поняла Кик. В принципе, её жест мог говорить совсем не это. На самом деле он вполне мог означать: «Пусть земля тебе будет пухом». Просто Кик была совершенно уверена, что Каролина стоит за правду.

А сказать правду она как раз никак не могла. Притворяться, что избавляешь город от вымышленного проклятия с помощью вымышленных суперспособностей, – это плохо. Но каково признавать, что наврала, и терять новых друзей?

Ещё хуже.

– Хватит на неё смотреть, – резко оборвала эти размышления Дженна Джейн и перекинула волосы через плечо таким жестом, будто снималась в рекламе шампуня. – Она небось твоя пособница…

Каролина так и ахнула.

– Кто, я? Да ни за что!

– Итак? – продолжила Дженна Джейн, не обращая внимая на Каролину. – Что скажешь, Кик – или как там тебя?

Бип-бип!

Толпа расступилась при виде машины дяди Фрипорта – папы Каролины и дяди Кик. Тот припарковался у обочины, высунулся из окна и помахал.

– Девчонки! Ку-ку!

– Нам пора, – бросила Каролина остальным, стальной хваткой вцепилась Кик в руку, и обе пустились наутёк.

– Чего это вы так торопитесь? – спросил дядя Фрипорт, когда Каролина распахнула дверцу машины. Но Каролина не ответила. Она поскорей пробралась по заднему сиденью к дальнему окну, оставляя соседнее место свободным для Кик.

Кик плюхнулась рядом и резко захлопнула дверцу за собой. М-да, ушли они, конечно, не очень-то красиво. Может быть, даже провально.

Она внимательно уставилась на Каролину. Провалом всё кончится непременно, если та решит рассказать дяде Фрипорту, в чём дело. Кик глубоко вдохнула и приготовилась объяснять насчёт Дженн.

Но Каролина только и бросила:

– Ничего мы не торопимся. Просто домой охота.

Её отец кивнул и завёл салатовый седан – вернее, попытался его завести. Машина забухтела, задрожала и заартачилась.

– Ну же, «Флаббер», – буркнул дядя Фрипорт.

Это не помогло – машина тряслась, но не трогалась с места. По опыту Кик, такой поворот был вполне предсказуем. Дядя Фрипорт, в прошлом учёный, ныне работал автомехаником. Все его машины барахлили, тарахтели, а одна даже плевалась синим дымком.

Хотя дяде это, кажется, ничуть не мешало.

– Как там в школе? – спросил он, преспокойно включая кондиционер, точно «Флаббер» под ним совсем не грозил развалиться на части. – Нормально всё у вас? Ужасно, конечно, что эти близняшки, Мэйконы, пропали. Хотите поговорить об этом?

«Флаббер» потащился вперёд. Сзади бибикнули, и дядя примирительно махнул в окно.

– Говорят, к вам с утра в школу целая уйма народу заявилась, – продолжал он. – Видать, реально серьёзное дело.

Каролина и Кик переглянулись. Дело и вправду было серьёзное. Даже почти чрезвычайное, почти пугающее. Да что там, чрезвычайное и пугающее без всякого «почти». По городу вонь, что-то завывает, и пропали дети. Прямо совсем пропали.