— Обедать? — Она посмотрела на Макса так, будто он предложил ей сбежать из дома и присоединиться к бродячему цирку. — Зачем мне нужно здесь обедать? — Она слегка наклонила голову, и в ее голосе появилось нечто, понизившее температуру в кухне на несколько градусов. — Это недоразумение. Сегодня вечером я поеду в Лондон с несколькими блоками шоколада от «Тревелейн истейт». Надеюсь, вы не думаете, что я буду здесь работать и ездить туда и обратно каждый день.

— Что вы, конечно нет. — Макс приподнял одну бровь. — Но мне казалось, что вам лучше остаться на ночь. Тогда завтра мы смогли бы вместе поработать над рецептами. Еще сахара? Или вам достаточно сладко?

Дейзи вздохнула поглубже. Макс, не отрываясь, смотрел в ее глаза. Это вызвало у нее головокружение. Одновременно он протягивал ей сахарницу, и это смущало еще больше.

— Давайте проясним ситуацию. — Она заморгала и отмахнулась от сахарницы. — Сначала вы затащили меня за тридевять земель, в коттедж, который я искала целую вечность, а теперь хотите, чтобы я осталась на ночь, чтобы…

— В первую очередь чтобы поработать над рецептурой десертов. Это избавит вас от утомительной поездки в Лондон и обратно, — заметил Макс с улыбкой и передал ей кружку с горячим чаем.

— Вам известно, что вы невыносимы? Считается, что все женщины умеют читать мысли. — Она потерла лоб. — Я, если мысль не выражена словами, не могу понять, что творится в чужой голове. И у меня есть только один вопрос.

— Пожалуйста, задавайте, — разрешил Макс.

— Что вы хотите делать вместе со мной? У меня нет намерения остаться здесь на ночь. И я, конечно, не приеду обратно, чтобы готовить десерты.

Дейзи окинула взглядом небольшую кухню, в которой не было ничего похожего на рабочую поверхность или на ресторанное оборудование. Она привыкла к сверкающим столам из нержавеющей стали, как в Париже или в ресторанном блоке у Тары. Здесь же был лишь небольшой обеденный стол.

Дейзи стало не до шуток.

— Есть ли у вас хотя бы печь? Я, работая у Тары, целый год собирала оборудование для изготовления шоколадных изделий, и я очень требовательна к месту, в котором готовлю. Я планировала провести большую часть завтрашнего дня, экспериментируя с шоколадом и несколькими стандартными рецептами. В своей собственной кухне. Используя свое собственное оборудование.

Она сняла локти со стола, подняла голову и пристально посмотрела на него сверху вниз. Он сгорбился на своем сиденье и сразу стал ниже.

— Но для работы мне необходимо иметь пару килограммов обещанного вами шоколада, — продолжала Дейзи. — Шоколада нет. Готовить не из чего. Конкурса нет. Достучалась ли я до вас, Макс? Сначала надо приготовить шоколад, а уж потом строить грандиозные планы, что можно из него сделать.

Он молчал, держа в руках чашку с кофе. У Дейзи появилась возможность изучить его тело.

Мышцы его рук перекатывались под кожей при малейшем движении, и ее бедное сердечко глухо билось в такт с биением пульса на шее Макса. Легкий ветерок, проникающий в кухонное окно, не мог рассеять жар, исходящий от этого широкоплечего человека, сидящего в нескольких дюймах от нее и смотрящего на кофе потрясающими голубыми глазами.

Время шло, и Дейзи медленно вдыхала запах мужчины и аромат вьющихся мускусных роз, которые водопадом спускались по стенам коттеджа. Одежда Макса пахла пылью и свежескошенной травой.

Он откинулся вместе со стулом назад и вынул из буфета соснового дерева маленькую металлическую банку. При этом его футболка задралась и открыла большую часть тугих брюшных мышц.

Сердцебиение Дейзи участилось. Отчаянно пытаясь отвлечься хоть на что-нибудь, она схватила чашку с чаем и сделала большой глоток, затем другой.

— Попробуйте одну штучку, — наконец сказал Макс, когда передние ножки его стула коснулись пола. — Вы почувствуете себя намного лучше.

«Не очень-то я в этом уверена», — подумала Дейзи.

Однако она заглянула в банку для печенья и увидела два сказочных пирожных. Сверху они были покрыты небольшим количеством сахарной глазури и розовой и пурпурной карамельной крошкой. В общем, это было то, чего она меньше всего ожидала. Что этот человек делает с ней? Сколько еще сюрпризов спрятано у него в рукаве?

Словно угадав ход ее мыслей, Макс сделал нечто, окончательно выбившее ее из колеи.

— Если вам интересно, могу рассказать, что вчера перед моим уходом Фрея и ее школьная подружка решили устроить кукольное чаепитие. Я быстро приготовил несколько маленьких пирожных, прежде чем ее мать увидела, что я нарушаю порядок в кухне. Девочки их съели с большим удовольствием. Они, конечно, не фирменные, но что вы думаете? Я пытался следовать инструкции на пакете, но она была довольно расплывчатой, а моя прекрасная дочка мне совсем не помогала.

«Думаете»? Он ожидает, что она будет думать? И оценивать пирожные, приготовленные из смеси в пакетике?

Конечно, Макс не мог знать, что самые драгоценные семейные воспоминания Дейзи связаны с тем временем, когда ее отец вместе с матерью готовил сказочные пирожные и мини-лепешки для кукольных чайных вечеринок. Потом мама умерла, и их осталось только двое, но, когда они стояли в кухне и слизывали с деревянной ложки тесто для пирожных, мир казался лучше.

Максу она не собиралась рассказывать об этом. С какой стати? Они только что познакомились. Он ничего не знает о ее жизни и об ухабистой дороге, которую ей пришлось пройти. Победа на конкурсе помогла бы осуществить ее мечту, а он предлагает ей пирожное из пакетика.

И тем не менее она на него не сердится.

— Я выросла в семье пекаря, — напомнила Дейзи. Он сверкнул одной из своих фирменных улыбок, которая осветила комнату и, казалось, сделала теплее атмосферу в кухне. — Учитывая, что вы приготовили их вчера, и они, возможно, немного помялись по дороге, ваши пирожные для кукольного чаепития… неплохи. Совсем неплохи. Для смеси из пакетика.

Его ответом была очередная улыбка, наполненная такой неподдельной радостью и удовольствием, что Дейзи не оставалось ничего иного, кроме как ответить ему улыбкой.

— Правда? Спасибо.

— Вы часто готовите с Фреей? — поинтересовалась Дейзи. — Она, должно быть, счастлива, поскольку вы находите для нее свободное время.

Дейзи старательно смахивала со стола крошки от пирожного и не заметила, что Макс не ответил. Она мельком взглянула на него. Лицо Макса было искажено, на нем появилось выражение боли и сожаления. Дейзи уже скучала по человеку, который только что наслаждался пирожными.

— С вами все в порядке? — спросила она. — Болит голова?

Он пальцами отбивал такт на деревянном столе:

— Ничто не лечит лучше, чем возможность проводить больше времени с моей маленькой девочкой.

Боже, как глупо с ее стороны. Макс разведен. А у его бывшей жены есть бойфренд. Нет, он сказал «жених». Ох!

Глупое сердце напомнило Дейзи о ее отце и о том, каким драгоценным было время, которое они проводили вместе.