— Я подумал, может, ты познакомилась с кем-нибудь… таким. У тебя очень необычный вид.

— И что же в нем необычного? — спросила Санни.

— Напряженный? Раскрасневшийся? — подсказала Изабель.

— Если я действительно так выгляжу, то скорее от того, что здесь невыносимо жарко, — ответила Санни и расстегнула верхнюю пуговку на блузке. — Шерман, тебе следует поставить кондиционеры.

— Зачем? В Сан-Франциско сама природа позаботилась о кондиционировании воздуха. Это называется морской туман, — улыбнулся Шерман, не сводя глаз с лица Санни. — Так как же его зовут?

Санни отмахнулась:

— Я же сказала: ни с кем я не встречалась. — Она опять принялась за еду.

Шерман погрозил Санни.

— Я говорил и тебе, и Делии, вам обеим лучше не выходить замуж.

— Почему так, Шерман? — спросила Изабель, видя, что Санни больше не хочет продолжать беседу.

Невдалеке прошла Делия, она вела двух человек к столику. В них сразу угадывались туристы — шорты, фотоаппараты на шее, явно только что купленные жилеты с начесом и с эмблемой «Золотых Ворот». Туристы приезжали в Сан-Франциско в июне с твердой уверенностью, будто их ждет приятная погода. Но погода, как обычно, обманывала и разочаровывала.

Шерман оглянулся на Делию, которая отходила от туристов, пряча улыбку под маской озабоченности.

— Потому что ты деловая женщина. Нельзя одновременно быть женой и преуспевать в бизнесе. Об этом я все время твержу дочери. Если не думать все время о ресторане, обязательно прогоришь. То же самое относится и к твоей галерее, Санни. — Шерман обернулся к Изабель: — Зато тебе, моя дорогая, непременно надо выйти замуж. Тебе понравился тот мужчина, с которым вы обе познакомились сегодня утром?

— Довольно, довольно! Хватит! — Санни замахала в воздухе палочками для еды. — Значит, Изабель можно замуж, а мне нельзя?

— Но ты же не хочешь замуж, Санни, — заметила Изабель. — Ты сама всегда так говорила.

Шерман остановил одну из официанток, проходившую мимо. Он снял с ее тележки бамбуковую кастрюлю и поставил на столик перед Санни и Изабель.

— Вам нравится сегодня угощение? — Он приподнял крышку, приняв лукаво-напыщенный вид. — Вы непременно должны попробовать это блюдо… — Шерман произнес на китайском страшно неприличное слово. Внутри лежало нечто студенистое, склизкое, похожее на разваренные хрящи. — Это блюдо обычно подается только по выходным.

— Хитришь, Шерман. Специально меняешь тему разговора, — улыбнулась Санни.

В ответ Шерман рассмеялся и попятился от их столика.

— Я немало повидал на своем веку, поэтому вовремя ухожу, откланявшись.

Джейкоб стоял возле входа в отель «Восточный мандарин» и наблюдал за мальчиком лет пяти, который, крича от восторга, бегал внутри вращающихся дверей. Стоявшие рядом родители терпеливо поджидали малыша. После нескольких поворотов дверей Джейкоб шагнул в один из отсеков и через несколько мгновений оказался в просторном тихом вестибюле, украшенном орхидеями и устланном толстыми коврами. Усевшись на один из диванов, он приготовился ждать столько, сколько было необходимо. Однако Ричард Лазарус не заставил себя ждать слишком долго. Не прошло и получаса, как он спустился вниз. Красивый и щегольски одетый Ричард нисколько не изменился с момента их последней встречи. При виде его возникало впечатление чего-то очень острого и твердого, наподобие граней у брильянта.

Сойдя вниз, Ричард замер, насторожившись, видимо, ощутив в воздухе тревожный запах. Джейкоб знал: Ричард обязательно почувствует присутствие другого вампира. Через миг Ричард увидел Джейкоба и сразу узнал его. А узнав, тут же расслабился, и по его губам скользнула небрежная улыбка. Джейкоб вскочил, не дожидаясь его приближения.

— Ба, кого я вижу, Джейкоб Эддингтон. Какая неожиданная встреча. — Ричард протянул руку, но Джейкоб не пожал ее.

— Убирайся отсюда, Ричард, и тогда я оставлю тебя в живых. — Он оскалился.

Ричард невозмутимо сел, аккуратно поправив складки брюк, дабы не помять их. Он всегда был щеголем.

— Как давно мы не виделись, Джейкоб? Лет двадцать пять или чуть поменьше? Что поделывал все это время?

— Если не уберешься отсюда до завтра, то пеняй на себя. — Джейкоб повернулся и пошел прочь. Он сказал все, что хотел. Больше говорить было не о чем.

Ричард, быстро догнав его, схватил его за руку.

— Неужели ты осмеливаешься мне угрожать?

Джейкоб вырвал руку. Воздух между ними мгновенно наэлектризовался злобой и яростью. Простые люди интуитивно почувствовали это напряжение — это было заметно по их встревоженному виду. Усилием воли Джейкоб взял себя в руки, и его мелькнувшие клыки спрятались внутрь. Отель был не самым подходящим местом для выяснения отношений.

Ричард отступил назад и как ни в чем не бывало поправил безукоризненно повязанный галстук.

— Джейкоб, дружище, что за необдуманные слова?! Не кажется ли тебе, что ты погорячился?

Джейкоб молчал. Его противник был прав. Хотя, с другой стороны, о чем тут думать?

— Хорошо выглядишь, — заметил Ричард с дьявольской ухмылкой.

— Да пошел ты, — ответил Джейкоб. Современная привычка ругаться, по его мнению, была отвратительна, но иногда крепкое выражение, вовремя и к месту сказанное, оказывалось как нельзя кстати.

— Мы сталкивались раньше, и наши силы примерно равны, — рассудительно произнес Ричард. — Если ты вздумаешь встать у меня на пути, то один из нас неминуемо погибнет. И как мне кажется, им будешь ты. Бьюсь об заклад, за прошедшие четверть века ты не слишком утруждал себя оттачиванием мастерства. — Протянув руку, Ричард смахнул невидимую пушинку с плеча Джейкоба. — А когда это произойдет, кто же позаботится о Санни?

Отчаяние сдавило сердце Джейкоба стальными тисками. В тот же миг его клыки опять выступили наружу и он сжал кулаки. Его охватило безудержное желание убить своего врага.

Ричард поклонился с усмешкой:

— Было приятно повидаться, Джейкоб. Думаю, вскоре мы снова встретимся.

* * *

Интерьер ресторана «Гэри Данко», с точки зрения Санни, выглядел точно так, как, должно быть, выглядит изнутри женская матка — темно, тепло и кроваво-красно. Вымуштрованный персонал двигался так, словно плыл, просачиваясь сквозь густую жидкость. Стены были обиты бархатом, приглушавшим разговоры и звяканье серебряной посуды. Окна тоже занавешены бархатными гардинами, чтобы не нарушать общего впечатления. Метрдотель в черно-сером костюме провел Санни к столику, за которым уже сидели Изабель и Ричард, друг подле друга на одном диванчике. Увидев ее, Ричард встал, но как-то неуклюже, ему явно мешал край столика, и слегка поклонился. Руки он не предложил.

Санни поняла, что черные шерстяные брюки и зеленая шелковая блузка, одетые для делового обеда, совсем не подходили к царившей за столиком атмосфере. Изабель зачесала светлые волосы вверх и назад, несколько локонов падали ей на плечи. Черное шелковое коктейль-платье с глубоким вырезом красиво облегало грудь. В ложбинке покоился блестящий кулон. Весь вид Изабель был пронизан духом соревнования. И она явно стремилась к победе.