сиянием, замерцал, рождая в предплечье неприятную пульсацию.

Не зная, чего ожидать дальше от незнакомой магии, Оллье вскинул голову и увидел подобный голубоватый свет в небе. Уже смутно догадываясь, что сейчас произойдёт, Ларс вскочил и снова бросился за дайаной.

Отчаянный, пронзительный, жалобный, почти человеческий крик зазвенел в благодатной утренней тишине. В небе творилось что-то странное: свет окружил синюю птицу. Возможно, он её слепил, или мешал лететь…

Ларсен видел, что птица почти перестала двигаться вперёд. Она с трудом удерживалась в воздухе, судорожно взмахивала крыльями, но не могла лететь. Отчаянные рывки не спасали, дайана снижалась всё быстрее. А потом и вовсе прекратила сопротивляться и камнем рухнула вниз, как ловчий сокол, заметивший добычу.

«Только не это!» – мысленно взмолился Ларсен и даже вскрикнул.

Он рванулся к птице, обгоняя ветер – сам от себя не ожидал такой прыти, ведь ещё мгновение назад казалось, что совсем выбился из сил. Да только про себя он сейчас не думал…

Глупая птаха не виновата, что люди за ней недосмотрели. А сейчас она обречена: рухнет с такой высоты – в лепешку расшибётся.

Как он успел, Ларсен и сам не понял. Но за один миг до убийственной встречи птицы с землёй, он оказался там, где было нужно, и поймал рухнувшую вниз бедняжку.

Наверное, это не спасло бы дайану, она и об его руки могла покалечиться. Но, видимо, из-за того что Оллье снова был рядом с птицей удачи, магия браслета действовать перестала. Холодное сияние угасло. Почувствовав это, птица дернулась вверх, в последней отчаянной попытке ускользнуть из плена, и это слегка смягчило её ужасное падение.

Правда, хватило дайаны лишь на это. А потом она без сил упала в руки ловца: обмякла, будто мёртвая, крылья и голова безвольно свесились вниз. Зрелище было поистине пугающее.

Единственное, что утешало Ларса – он слышал неистовое сердцебиение птахи.

Ларсен бережно привлёк её к груди, поглаживая по сверкающим пёрышкам, не зная, чем помочь. Сердце вздрогнуло от жалости. А через мгновение и вовсе чуть не разорвалось…

Птица приоткрыла свои невероятные глаза, переливающиеся, как золотой песок на дне морском, посмотрела с укором и горечью – точь-в-точь разумный человек, а не птаха… И вскрикнула ещё раз – тихонько, но так мучительно, отчаянно, болезненно, словно это и не птица, а ребёнок маленький заплакал.

– Тише, тише, милая, – сглотнув ком в горле, зашептал утешающе Ларсен, прижимая голову дайаны к плечу. – Сейчас всё пройдёт, сейчас…Потерпи чуток, сейчас легче станет…

Она, конечно, вряд ли поняла, но затихла в его руках, прикрыла глаза, как кошка под ласкающей рукой.

Ларсен очень надеялся, что его догадка верна, и безжалостное действие магических оков пройдёт вскоре, ведь его браслет и кольцо на лапке птицы снова рядом. Значит, магия сейчас утихнет.

Он чувствовал, как дрожит мягкое синее тельце в его руках. Его и самого от всего, что произошло, потряхивало. Ведь она едва не погибла, эта бедная птица едва не погибла!

«Вы её убьёте…» – злой голос внука халии Махриб отчётливо прозвенел в голове, и Ларсен вновь вздрогнул.

Проклятый мальчишка прав! Но что же ему теперь делать?

«Ларс, Ларс, как можно было так вляпаться?!»

Оллье неторопливо побрёл обратно к хижине, стараясь по возможности не трясти дайану. Мысли в голове проносились одна хуже другой…

От пережитого страха бросало в холодный пот. Ведь ещё мгновение, и птица была бы мертва.

Самое странное, Ларс отчётливо понимал – испугался он даже не того, что потеряет деньги, что ему грозят неприятности. Об этом он думал в тот миг, когда она сбежала...

А вот когда понял, что птица не улетит, а разобьётся сейчас у него на глазах, страшно стало уже совсем по другой причине.

Всё-таки волшебная птица – это волшебная птица. Ларсен, наконец, признал, что не может относиться к ней просто как к товару или дичи…

Особенно сейчас, когда она плачет в его руках, как человек, и жмётся к нему так трогательно, несмотря на то, что он, по сути, её враг, виновный во всех бедах.

Ларса душила злость. Ведь блорров торговец на Базаре Тысячи Чудес даже не потрудился объяснить, что за магия в этом проклятом браслете. Какой же бездушной сволочью надо быть, чтобы такое придумать!

Оковы не просто удерживали птицу… Ларсу теперь было совершенно очевидно, что они ещё и доставляли ей весьма болезненные ощущения. Птица до сих пор продолжала всхлипывать совсем по-детски и попискивать жалобно.

Ларсен очень надеялся, что у тётушки Махби и для помощи дайанам какой-нибудь отвар найдётся, чтобы уменьшить боль.

И ему, пожалуй, тоже срочно нужно выпить какое-нибудь зелье, помогающее успокоиться и начать здраво мыслить.

Убивать Рустана Оллье уже не хотелось. Он понимал мальчишку. И, пожалуй, сейчас даже рад был бы поступить так, как хотел внук Махби.

Вот только… это невозможно.

Отпустить птицу Ларсен не может: во-первых, он должен выполнить поручение Буруа, иначе ему конец, а, во-вторых, избавиться от браслета можно только одним способом – отдать новому хозяину.

При всём желании снять эту ужасную штуку с лапки дайаны Оллье понятия не имел, как это сделать. Возможно, в этом мог бы помочь настоящий маг, но… где же его сейчас взять. Наверное, могла бы помочь и Стеффия, но она далеко.

А когда будет рядом… необходимость в её помощи уже отпадёт. Ведь там, на севере, птица уже перейдёт к законному владельцу.

Эта мысль отчего-то вызвала в душе Ларса ещё большую злость и раздражение. И больше всего злило, что он сам себе не мог объяснить, откуда взялись эти странные чувства.

Ларс ощущал себя такой же птицей, угодившей в силки, запертой в клетку, окольцованной магическими оковами. Права была Теффа – не стоило браться за это дело.

Но что теперь? Ведь уже запутался, увяз, и пути обратно нет…

Ладно, об этом будет время подумать потом, а сейчас надо срочно помочь птичке, а потом вернуть её в клетку, чтобы уберечь от новой страшной беды.

– Жива? – с тревогой спросила старушка Махриб, стоявшая у ворот.

Ларсен кивнул.

– Прости его, сынок! Рустан не со зла… Сам испугался, что натворил, и сбежал…

– Забудьте! – мотнул головой Ларс. – Надо дать птице какое-нибудь питьё от боли… Найдётся?

– Конечно, там ещё отвар остался, которым я тебя ночью отпаивала, – закивала старушка. – Неси её в дом!

Зелье тётушки Махби, в самом деле, помогло. Через некоторое время дайана ожила, завертелась, норовя выскользнуть – Ларс