– Ок, мы покупаем. Много, конечно, за этот хлам не дадим, сами понимаете. Но хоть чисто символически.

– Извините, я тут человек новый, вопросом не очень владею, – Маттеи не врал. В химической промышленности он разбирался прекрасно, но вот с какой стороны подходить к буровой вышке в тот момент не имел ни малейшего представления. – Если это хлам, то зачем он вам нужен?

– Из чистого альтруизма. Хотим помочь послевоенному возрождению Италии.

– Ну, коли так, – тогда само собой. Погодите, сейчас с бумагами немножко разберусь и сразу же всё подпишем.

Некоторое время спустя американские нефтепромышленники в бешенстве орали на итальянское правительство:

– Вы вообще в курсе, чем этот ваш Маттеи занимается?!.. Он каким-то образом под своё честное слово набрал кредитов в банках и теперь днём делает вид, что готовит AGIP к ликвидации, а по ночам, наплевав на ваши прямые и недвусмысленные распоряжения, ведёт интенсивные геологоразведочные работы!

Все страшно возмутились и мятежного инженера от управления сразу же отстранили. Но тот и не думал сдаваться. Политическая элита страны практически полностью состояла из бывших членов Сопротивления, среди которых у Маттеи было множество личных друзей. Он переговорил с нужными людьми, нажал на нужные рычаги, и в результате следующих выборов друзья его оказались в правительстве, а сам он продолжил заниматься ликвидацией AGIP. Да так успешно, что вскоре нашёл крупные залежи метана в долине реки По. Справедливости ради, крупными они были лишь по итальянским меркам и сами по себе свидетельством в пользу сохранения AGIP считаться ещё не могли. Необходимо было донести газ до конечных потребителей, показать, насколько он нужен и важен промышленности и населению. Требовался газопровод. Однако на его постройку в условиях беспрестанного внутриполитического и внешнеэкономического давления ушли бы годы бюрократических проволочек. Ждать Маттеи не мог и не хотел.

Под покровом ночи партизанские отряды техников AGIP занимали города и селения. Проснувшись с утра, жители их лицезрели под окнами груды земли, многокилометровые траншеи в развороченном асфальте и чрезвычайно расстроенного Маттеи.

– Вы уж извините, – сокрушался он, – эти олухи всё перепутали и без моего ведома работы начали. Но не переживайте, мы уже уходим!

– Стой, куда?! А закапывать за тобой, стало быть, Данте будет?

– Да ведь я ж не могу копать, мне бюрократы запрещают.

– Запрещают? Так, погоди, мы сейчас сходим, на вилы их подымем. А ты пока клади свои трубы и возвращай всё как было!..

Газификация была завершена в немыслимо короткие сроки и с невиданным пренебрежением к любым нормативам и запретам. Впрочем, не в ущерб качеству и безопасности. Промышленность Милана и окрестностей получила источник дешёвой энергии, люди получили рабочие места. Народная любовь к хитроумному инженеру росла на глазах.

– Ну всё, – сказал Маттеи. – Вот теперь можно AGIP и ликвидировать. Только я там ещё нефть нашёл… Теперь даже не знаю, что с ней и делать. Видимо, обратно закопать придётся…

Нефть в Италии. Единственной крупной европейской стране, лишённой собственных месторождений угля. Стране, едва-едва начавшей оправляться после войны и остро нуждавшейся в деньгах и энергоресурсах. Казалось, Маттеи сотворил чудо, вытащив из цилиндра фокусника не какого-то там жалкого кролика, а целого слона.

Собственно, фокусом это и было. В великую нефтяную державу Италия превратилась лишь на несколько недель. Потом нефть в свежеоткрытом месторождении закончилась. Но этого было достаточно. Котировки акций AGIP рвались к сияющим вершинам, а правительство не только резко передумало её ликвидировать, но и преобразовало в ENI – «Национальную топливную компанию», обладающую монопольным правом на разведку и добычу нефти и газа в северной части страны и координирующую всю энергетическую политику Италии. Надо ли пояснять, кто занял место главы новой суперкорпорации?

Оставалась лишь одна небольшая проблема: у нефтяного гиганта ENI не было нефти. Зато в Северной Африке и на Ближнем Востоке её было хоть залейся. И всё бы хорошо, да вот только месторождения тамошние были вотчиной семи американо-британо-голландских корпораций – «Семи сестёр», как именовал их Маттеи, – образовавших транснациональный картель и контролировавших восемьдесят пять процентов мирового нефтяного рынка.

– А возьмите меня к себе в семью, – сказал им Маттеи. – Буду вам заботливым старшим братом.

Standard Oil, Royal Dutch Shell, British Petroleum и остальные сёстры, у каждой из которых вполне хватило бы финансовых ресурсов, чтобы купить Италию целиком, покатились со смеху. Но Маттеи шутить и не думал.

– Ладно, не хотите – как хотите, – сказал он. – Тогда объявляю вам войну.

Большинство обладающих нефтяными запасами стран интересовавшего Маттеи региона буквально вчера утратили статус колоний. Утратили лишь формально. Семь сестёр попросту не обратили на это внимания. Политика их по сути ничем не отличалась от колониальной. Давайте, дескать, сюда вашу нефть и скажите спасибо, что мы вообще берём на себя труд этим заниматься. И тут на рынке появился новый игрок. Обаятельный итальянец приходил как равный. Приходил с уважением. С искренним сочувствием выслушивал жалобы. Вникал в горести и проблемы. Относился к невзгодам молодых государств, как к своим собственным.

Французы не спешат предоставить Алжиру независимость? Конечно же, я помогу вам окончательно прогнать этих мерзких колонизаторов!.. Ливия всё ещё обижена на то, что когда-то была колонией итальянской? Приношу мои глубочайшие извинения, заверяю: больше такого не повторится… Жена иранского шаха страдает от бесплодия? Не беда, найдём новую. У меня на примете есть отличная принцесса из Савойского королевского дома. Нет, она ещё не в курсе, но уже заранее согласна…

Главное же, в отличие от Семи сестёр, Маттеи не собирался ограничиваться простым выкачиванием нефти. Он предлагал равноправное партнёрство, предлагал странам третьего мира совместными усилиями развивать национальные экономики, возводить нефтеперерабатывающие заводы, отстраивать химическую промышленность. И подписывал один взаимовыгодный контракт за другим.

Разумеется, всё это на несколько порядков превышало формальные полномочия пусть и крупного, но, в общем-то, обычного государственного чиновника. И нипочём бы Маттеи с рук не сошло, не открой он предварительно второй фронт. Домашний.

Власть как таковая его не слишком интересовала. Он рассматривал её не в качестве цели, но средства. Предпочитал не править, а управлять политическими партиями. Нет-нет, никаких взяток. Это для него было бы слишком мелко. Несолидно как-то. Да и зачем? Ведь можно на некоторое время просто стать генеральным партийным спонсором. По его собственному выражению – использовать партию в качестве такси. Сесть, доехать, расплатиться, выйти. Сегодня едем на христианских демократах, завтра – на ультраправых, послезавтра – на социалистах. Какой же политик откажется подвезти человека, имеющего в распоряжении собственную крупную ежедневную газету, пару издательских домов и полноценную негосударственную службу внешней и внутренней разведки?