Кубарин проговорил:

— Если будет толпа.

Тополев усмехнулся:

— Если народ не поднимается, то его поднимают. Будет толпа, Веня, во время похорон. Но… это другая тема, Веня, твое дело — непосредственная работа. Тебе надо подобрать группу надежных людей, которые завтра же должны приобрести путевки в Дом отдыха и выехать туда. Естественно, по одному, можно привлечь вашу дамочку, кто-то может быть с ней. Задача группы — спокойно, без суеты узнать о мероприятиях на ближайшие дни, осмотреть клуб, определить, как охраняется объект. В общем, как говорят военные, провести разведку.

Кубарин упавшим голосом спросил:

— Поджог на нас?

Тополев успокоил:

— Нет, для этого нужны специально подготовленные люди. Они есть и они завтра так же будут у Дома отдыха. Твоим, Веня, людям надо будет только создать во время пожара панику и перекрыть пути выхода из клуба, кроме, понятно, центрального. Через который и уйти самим. Но об этом позже. Окончательный инструктаж твои люди, Веня, получат от специалистов непосредственно перед акцией, назовем ее «Огненный вал», неплохое название, правда?

Кубарин, с трудом справляясь со страхом, смотрел на Тополева, который вот так спокойно, заботясь о своем здоровье, попивая негазированную минералку, по сути, вынес приговор десяткам ни в чем не повинных людей.

Представитель Москвы заметил это:

— Ты, Веня, боишься?

— Да нет, с чего вы взяли?

— Побледнел.

— Со мной это бывает.

— Мой тебе совет: ночью займись любовью со своей секретаршей. Это успокоит. Но спиртного не пить. Никому, ни капли. Можно будет немного в Доме отдыха, если кто-то из отдыхающих привяжется. Отказываться в таких случаях подозрительно. Ты понял меня, Вениамин Аркадьевич?

— Понял.

— Вопросы ко мне есть?

— Сколько мы получим за работу?

— Ну, если за Лемехова твоей команде выделили триста тысяч евро, то сейчас ты вполне можешь рассчитывать на миллион. Но это за всю работу по устранению от власти Тенько. В дальнейшем тебе и твоим людям будут оплачивать все мероприятия по дискредитации нынешнего губернатора.

— А что, Лемехова бросаем?

— Пока да. Мы узнали все, что надо, о его торгово-развлекательном центре, припугнули, убрали занозу — начальника охраны, вывели из строя жену и дочь. Пока этого достаточно. Но в дальнейшем не исключено продолжение работы с ним.

Кубарин пожал плечами:

— Ну, тогда у меня вопросов нет.

— Хорошо. У меня есть крайний вопрос, точнее, поручение.

— Я вас слушаю очень внимательно.

— В городе нужна небольшая группировка, молодежная, лучше из тех, кто сидит на игле. Да не бледней ты еще сильнее, а то я вынужден буду отправить тебя на обследование. Не хватало еще, чтобы в самый ответственный момент руководитель в Переславе вышел из строя.

— Со мной все в порядке.

— Специалисты, которые завтра параллельно с вами начнут работу по акции «Огненный вал», свяжутся с тобой по сотовому. Возможно, им что-то потребуется, посему контакт необходим.

— Я понял. Наркош найдем, организуем!

— Ну вот, пока, господа, все!

— Вы сейчас в Москву?

— А что тут делать?

— Могли бы неплохо отдохнуть.

— Ты считаешь, я не отдохну в столице? Там для этого куда больше возможностей. Проводи. Помощник твой не нужен.

— Да, конечно.

Тополев, Губин и Кубарин вышли из дома, прошли на стоянку. Сейчас на «кругу» было больше народу. Кто-то приезжал с работы, кто-то вышел в магазин, появились кучки молодых парней. Поселок вступил в режим активной жизни. А это была ночь. Проехала полицейская машина. Ушла на улицу Клары Цеткин, вскоре вернулась, подъехала к аптеке, полицейские посмотрели на молодых парней, но те не обращали на правоохранителей никакого внимания. Машина ППС уехала.

Кубарин сказал:

— Вот так у нас здесь несет службу полиция. Правда, ожидаются перестановки в Управлении, новый первый заместитель — начальник криминальной полиции приходит, но это не критично.

— Подходы к нему есть?

— Нет. Честный мент.

— Все они честные до поры до времени. Портит их не служба, а должность. Но ладно. Работай, Веня, оперативно. Времени, кажется, у нас много, до выборов год, но уже в мае Тенько должен уйти в отставку, запросив у президента разрешение баллотироваться на второй срок. Разрешение он получит, так что год сокращается до полугода. А нам надо, чтобы выборы прошли как можно быстрее. Да, и еще, какой-то зачуханный у тебя Дуганский. От него вообще есть толк?

Кубарин усмехнулся:

— Это он при вас что-то оробел, хотя в принципе сильным человеком его назвать сложно, но проныра каких поискать и служить готов, как верный пес, естественно, за приличное вознаграждение.

— Он не подведет?

— Нет. На него куча компромата, и он об этом знает.

— Тогда вот что, ты, Веня, к работе в Доме отдыха его не подпускай, пусть этот проныра наберет группу молодых наркоманов, подкармливает их, на это деньги отдельно получишь, да начинает зондировать почву среди своих коллег-депутатов, чтобы у нашего кандидата в губернаторы не возникло проблем со сбором подписей и регистрацией.

— Я понял, Валерий Александрович.

Тополев достал сверток стодолларовых купюр, протянул Кубарину:

— Не хотел при всех. Это тебе на поддержку штанов. Пятьдесят тысяч.

— Благодарю, Валерий Александрович.

— И помни: придет к власти наш человек, все окажемся в прибыли. Так что старайся, Веня.

— Да, Валерий Александрович.

Они зашли на стоянку, и вскоре «Рендж Ровер» направился к выезду из города.

Кубарин вернулся на квартиру.

Там шло оживленное обсуждение плана мероприятий. Прорезался голосок и у Дуганского. Только Валентина не участвовала в разговоре, она просто еще не вошла в тему.

Кубарин с ходу прервал обсуждение:

— Тихо! Раскудахтались.

Он взглянул на Дуганского:

— Что-то, Витя, при Тополеве все больше отмалчивался.

— Я? Я говорил.

— А теперь слушай. Все слушайте. То, что касается тебя, Витя.

Дуганский поднялся в кресле, что вызвало ухмылку Кубарина.

— Да, Вениамин Аркадьевич?

— На тебе создание молодежной группы из наркоманов, впрочем, в нее могут войти и не зависимые от «дури» ребятки, но те, кто готов за бабки выполнить любую работу. Я повторяю — любую.

— Понял!